Бертольд Брехт - Стихотворения. Рассказы. Пьесы

«Герр писарь, ты сам пострадавшего звал подлецом:
Да смилуется господь над моими сынами!»
И писарь прошел себе мимо с неподкупным лицом.

«Фрау докторша, муж твой бедняге дал кровью истечь тогда:
Да смилуется господь над моими сынами!»
И докторша мимо прошла, горя от стыда.

«Капитан, ты сказал:-Кто с оружьем, тому поверит любой. —
Да смилуется господь над моими сынами!»
И мимо прошел капитан, любуясь собой.

«Закон — он что дышло, — не ты ли сказал, герр судья?
Да смилуется господь над моими сынами!»
И судья прошел себе мимо: «Ну, конечно, не я!»

«Герр учитель, ты сам учил нас, что награды сильнейшего ждут.
Да смилуется господь над моими сынами!»
И учитель прошел себе мимо: «Что и было доказано тут!»

Тихо старая фрау Гермер ушла из суда:
«Да смилуется господь над моими сынами!»
И пошла в свой сарай, где веревка висела всегда.

Поэт Кин {68} 68 Цитата (стр. 169). — Под псевдонимами Кин или Кин-Е Брехт часто изображал себя самого. говорил:
Как писать мне бессмертные сочиненья, не будучи знаменитым?
Как отвечать мне, если меня не спрашивают?
Зачем мне терять над стихами время, если время их потеряет?
Я пишу мои предложенья достаточно прочным слогом,
Ибо я опасаюсь, что не скоро придет им время осуществиться.
Чтоб достигнуто было большое — большие нужны измененья.
Малые изменения — враги больших изменений.
У меня есть враги. Значит, я должен быть знаменитым.

Я ел свой хлеб, как и любой из вас,
Я жил, как все, я врач, я был врачом,
И я считал, что вовсе ни при чем
Ни длинный нос, ни цвет волос и глаз.

Жена, с которой спал я восемь лет
Щека к щеке, живот над животом,
Вменила мне в вину перед судом
Мой цвет волос, вот этот черный цвет.

И ночью я бежал, почти без сил
(Я матерью не той рожден на свет),
Ища страну, где нам не быть в беде.

Когда же я на хлеб себе просил,
То все мне говорили о стыде.
Я не бесстыден. Но исхода нет.

Хвала сомнению! Приветствуйте
Радостно и с уважением того,
Кто проверяет каждое ваше слово, как подозрительную банкноту.
Будьте мудрыми и не считайте
Ваше слово непогрешимым.

Читайте историю, и вы узнаете,
Как непобедимые армии спасались паническим бегством.
Любые неприступные крепости
Однажды берутся приступом. И хотя
Отплывавшая Великая Армада была неисчислима {69} 69 Хвала сомнению (стр. 170). — Отплывавшая Великая Армада была неисчислима… — Великой, или Непобедимой, Армадой называли испанский флот под командованием адмирала Медина Седониа. В августе 1588 г. Армада была разгромлена и почти полностью уничтожена английским флотом. ,
Вернувшиеся корабли
Было легко сосчитать.

Настал день, и человек одолел
Неодолимую горную вершину,
И корабль достиг берегов
Безбрежного океана.
Как прекрасно недоверчивое покачиванье головой
По поводу бесспорных истин!
Хвала врачу и его храброму вторжению
В болезнь, почитаемую безнадежной!

Но прекраснейший вид сомнения — это
Когда отчаявшиеся и ослабевшие
Вновь подымают головы, перестав верить
В несокрушимую силу своих угнетателей!
Сколь нелегок был путь к этому выводу!
Скольких стоил он жертв!
Как трудно было увидеть,
Что это именно так и никак не иначе!

Однажды, вздохнув облегченно, вписал человек свой закон в Книгу Знаний.
Уже долго он значится в ней, и многие поколенья
Живут, признавая его как вечную мудрость
И презирают тех, кто ему не обучен.
Но может случиться, что новый опыт
Когда-нибудь возбудит недоверье к закону.
Возникнет сомнение! И вот однажды
Другой человек, все продумав и взвесив,
Вычеркнет из Книги Знаний старый закон.

Погоняемый грубыми окриками, выстукиваемый
Бородатыми врачами на предмет определения
Его годности для казармы и фабрики, надзираемый
Блюстителями порядка со значками и бляхами, наставляемый
Велеречивыми попами, которые вколачивают ему в голову
Книгу, сочиненную самим господом богом, поучаемый
Раздражительными педантами, —
Стоит бедняк и слышит,
Что наш мир есть лучший из миров и что дыра
В крыше его лачуги богом самим предусмотрена.
Конечно, ему нелегко
Этот мир подвергать сомнению.
Обливается потом рабочий, строящий дом, в котором не он будет жить,
Но ведь ишачит и обливается потом и тот, кто строит дом для себя.
Сколько их, благонадежных, никогда сомненья не ведавших!
Их пищеваренье великолепно, непогрешимы их взгляды.
Фактам не верят они, верят одним лишь себе. Коль на то уж пошло,
Сами факты должны им верить. Их терпенье к себе
Безгранично. И убедительнейший аргумент
Встречают они с тупой подозрительностью стукача.