Йост Вондел - Трагедии

Куда, о дочери Нерея,
Несете, ложной до конца
И страшной жалостью хмелея,
Труп абидосского пловца,

Который мощною стремниной
Был вовлечен в разверстый ад,
Покорствуя любви единой?
Жестокосердные, назад!

Ужель вы в Сест несете тело,
Обвив власами, на руках,
Дабы Геро его узрела

В прибрежных пенистых валах,
Рокочущих в тоске мятежной
О новой жертве неизбежной?!

Свирепствами в родном краю
Ничуть не ублажив, как видно,
Алчбу кровавую свою,
Блудорожденная ехидна,
Свежатиною оделя
Рабов и стаищу собачью,
Священной кровью короля
Надув утробу вурдалачью,
Себя мечтою опоя
10 О соке франкских виноградин,
Из Темзы выползла сия
Наимерзейшая из гадин.
Но Вседержитель, ни на миг
Карать батавов не подумав,
Героя мощного подвиг
К спасенью драгоценных трюмов.
Герой не обратился вспять,
Воспрял отвагою военной,
Узрев четырнадцатью пять
20 Судов, подосланных геенной,
Что вознамерились замкнуть
В своем безумии кровавом
К родному краю торный путь,
Судьбой предзначенный батавам.
Герой не опустил меча,
А сатанинская эскадра
Тряслась в конвульсиях, меча
Смолу и серу, огнь и ядра.
Ярилась гидра, вся в дыму,
30 Морскую зыбь свинцом засея,
Но нет спасенья никому
От стрел голландского Персея.
Бесспорною победу мня,
Подвигнут к битве злобой шалой,
На море бушевал три дня
Сей исполин железножалый,
Пока спасаться в свой оплот
Не ринулся, ревя от боли,
Оставя наш победный флот
40 Хозяином на ратном поле.
Уполз, не ублажив нутро,
Злодей, что, к своему несчастью,
На наше кровное добро
Полез с разинутою пастью.
А нидерландский адмирал,
Тропы не знающий попятной,
Кто как по нотам разыграл
Сей несравненный подвиг ратный,
Ввел корабли в родной Маас,
50 Тем доказав неоспоримо,
Что нам явился в оный час
Герой, затмивший доблесть Рима.
Не сгинешь, присягнуть могу,
Ты в глубине веков бесследно —
Сын Гарпера, гарпун врагу,
О Тромп, труба судьбы победной!
С героями в единый строй
Встань, мореплаватель-герой!

Захтлевен здравствует; он грифелем затейным
Епископальный град творит над старым Рейном,
Любою линией свидетельствует он
О славе Утрехта, который утвержден
На службу цезарям и венценосным бриттам, —
Выл распланирован германцем мозговитым
Форпост, к которому, всем недругам на страх,
Ладьи от Катвейка шли вверх на парусах.
Тем самым рейнский град был с семихолмным Римом
10 От изначальных дней в союзе нерушимом,
Но честь его взросла, когда, посольством горд,
С британских берегов явился Виллиброрд [371],
Дабы язычников крестить в святой купели:
В пещерах и лесах уныло жив доселе,
И франк, и сакс, и фриз — весь северный народ
Учением Христа прониклись в свой черед.
Чем обладает он, избегнувший напасти
Во череде времен, средь многой смены власти!
В деснице — грозный меч, а в шуйце — крепкий щит, —
20 Как древле речено — коль оный, град сгорит,
Воскреснет сызнова на старом пепелище,
Как Феникс, но стократ прекраснее и чище:
К небесным высям шпиль собор возносит свой,
И ширятся, теснясь, за каменной стеной
Цветущие сады, монастыри и храмы —
Прилежного труда отменны панорамы!
Вильгельм Великий, столь престольным Римом чтим [372],
Не зря именовал сей град гнездом своим,
Семейства знатные сказать сегодня вправе,
30 Что, зародившись тут, пришли к всеместной славе,
По совести служа в дни мира и войны,
С ним клятвой и войной от века скреплены.
Не умаля свой сан, король для пользы дела
Епископов, князей подвластного придела
Зовет в большой Совет, им вверя часть забот;
Во храмах здешних всяк прибежище найдет
От притеснений, столь чреватых озлобленьем.
Так Семь Провинций, Эмс и Шельда попеченьем
Святого пастыря спокойство обрели,
40 И не мрачит раздор сей благостной земли.
Здесь Адриан Шестой [373]на свет младенцем явлен
И в Риме папой став, столь широко прославлен
Тем, что хранил святой престол Петра в чести,
Дабы неправедных ко благу привести.
К вершинам вознесен сей град Епископата,
Здесь плодороден дол, здесь жатва пребогата,
Здесь вымена коров грузны от молока,
Вкушает сон пастух в густой сени леска.
Вражда бежит лачуг, и замков, и фруктовых
50 Садов. Здесь горлинки недуг весной в дубровах
Любовны игрища. Там — носит мед пчела
И свищет соловей, — и песня весела,
Слух услаждая мой, звенит над отчим краем.
Чем город сей наречь? — Благословенным раем.