Инна Кабыш - Мама мыла раму

— Пойдешь?

Подошел официант с кофе и колой.

— И что я им — или кому там — скажу? — Сережа налил себе колы. — Нельзя ли снять комнату на ночь?

Ася хотела что-то предложить, но Сережа продолжал:

— Никогда не забуду, как, когда у тебя был грипп, ты послала меня в аптеку за таблетками, а тетка в окошке спрашивает: «Ваша девушка не беременна?»

— И что ты ответил? — улыбнулась Ася.

— Что не знаю, — огрызнулся Сережа.

— Правильно, — кивнула Ася. — Разве можно знать что-нибудь о женщине.

— Короче, — Сережа встал. — Что мне там сказать?

— Скажи… — начала Ася, вертя чашку, но Сережа уже спустился по лестнице и направился к той самой улице.

— Господи, как же она называется? — Ася сжала голову руками.

— Вам чем-нибудь помочь? — подскочил официант.

— Да… Молодой человек, как называется эта улица? — Ася кивнула на удаляющегося Сережу.

Официант прищурился.

— Революционная.

— Точно, — прошептала Ася, а вслух сказала: — А ее что — не переименовали?

— А зачем? — удивился официант.

— Действительно, — согласилась Ася.

А официант добавил, что, наоборот, там еще недавно храм восстановили…

И Ася подумала, что это вполне по-русски, хоть здесь сейчас и Украина.

…На беленых домах были крупно выведены номера.

«Двадцать четыре», — прочел Сережа, подошел к калитке и позвонил. Никто не вышел. Он позвонил еще раз.

— Да иду, иду… — услышал он, и калитку открыли. Сережа увидел толстую женщину и подумал, что мать была права.

— Вам кого? — спросила женщина.

Из дома к калитке направлялся мужчина.

И Сережа в свою очередь спросил, что вы случайно не Коля с Ирой.

И мужчина с женщиной переглянулись, что вы от кого и комнату мы не сдаем.

И Сережа быстро, словно боясь, что калитку сейчас закроют, пролепетал, что его мать, поэтесса, снимала у них комнату двадцать лет назад…

И Ира, что-то прикинув, посмотрела на Колю, что это, наверное, те двое, он еще роман писал, и перевела глаза на Сережу:

— Так это были ваши родители?

И Сережа покраснел, что мать так хотела увидеть это место и мы только на сутки…

И Ира повернулась к мужу и сказала, что дети все равно у твоей матери, а мы можем переночевать у моей, раз для людей это такая память…

И Коля довольно засмеялся, что вот какой у нас дом, а Ира вставила: «А где же родители?»

И Сережа потупился, что отец с нами не смог, работа, а мать, она же поэт… и Ира прочла:

— Абрикос? — подсказал Сережа.

— Токсикоз, — засмеялась Ира и добавила, что я тогда этот стишок в альбом записала, мы ведь тоже с Колей были молодоженами.

— А абрикос? — спросил Сережа. И Коля, прокашлявшись, объяснил, что дети растут, он кивнул на Иру, вот четвертого ожидаем, да и отдыхающим нужны комнаты, а он рос за домом у самого фундамента и вообще… И Сережа беспомощно посмотрел на Иру, а та затараторила, что он только спать по ночам мешал и вечно под ногами каша была — не успевали собирать, а у соседей этих абрикосов, она махнула рукой на дом через дорогу, чуть не задаром дают…

И Сережа хмуро спросил:

— Так мы придем?

И Коля с Ирой согласно закивали, а Сережа запинаясь добавил, что только вы ей не говорите…

— Про что? — не понял Коля.

— Про абрикос…

И Коля заверил, что мы хоть и не поэты, а тоже понимаем, и Сережа кивнул, что вот и договорились, и вышел за калитку.

— Ну что? — сминая окурок в пепельнице, спросила Ася.

— Всё на месте, — Сережа плюхнулся на стул и налил себе колы. — Да, — вспомнил он, — Дуня твоя беременная…

— Вот видишь! — улыбнулась Ася и добавила: — Надо же! Ведь она моя ровесница…

Сережа пристально посмотрел на мать.

— Ты была там… не с отцом?

— Это тебе Коля с Ирой сказали? — вспыхнула Ася.

— Они уверены, что вы были молодоженами.

Ася посмотрела в глаза сыну.

— Надеюсь, ты их не переубеждал?

Сережа пожал плечами.

— Зачем? — и, отпив колы, спросил: — И почему же вы не поженились, если были так «смертельно счастливы»?

— А он ушел, — просто ответила Ася.

— Почему? — снова спросил Сережа.

— Ты будешь смеяться…

Сережа серьезно посмотрел на мать.

— Он сказал, что если останется со мной, то не станет великим писателем. — Ася пощелкала зажигалкой. — Что о нем так и будут говорить: муж Аси Маренцовой…

Сережа хмыкнул.

— Как в твоей книжке, — продолжала Ася, — убил не потому, что ненавидел. И не потому, что хотел ограбить. А потому что идея… — Ася закурила. — Так и тут. Ушел не потому, что разлюбил. Или полюбил другую. А потому что идея.