Геннадий Пискарев - Избранное

Поступив так, мы, вероятно, приблизимся к Истине, где в подлинном свете вырисуется и амбициозный чеченский президент, рядящийся в тогу борца за независимость народа, а на самом деле лишь тешащий непомерное тщеславие. И тот же Лютов – современный двойник николаевского сатрапа Ермолова, слепой бездушный исполнитель недавнего сумасбродного российского правителя – бесчувственного, неразумного проводника закордонной воли масонского мирового правительства.

И в белых одеждах, а не по колено в крови, как те, одержимые гордыней и неутолимой жаждой славы и власти, Герои, которым «поется» гимн в картине знакомого нам Ильи Глазунова, увидятся людям их святые ратоборцы: Александр Матросов, мой земляк, костромич Юрий Смирнов, распятый фашистами-сатанистами, как Иисус, на кресте, легендарный Ханпаща Нурадилов… Без них, все-таки, вопреки мнению Брехта, как и без великих государственных личностей, было бы трудно народам – будь то Пётр I на позолоченном царском троне или казак Емельян Пугачёв в мужицком сермяжном зипуне. «Как жаль, что не нашлось среди чеченцев во власти нового Теймиева, способного обойти стороною зло и отвести от чеченских очагов испепеляющую всё и вся войну». Эта, приведенная Хатаевым в книге сентенция доктора исторических наук, недавно оставившего сей бренный мир Джабраила Гакаева, с кем доводилось мне встречаться, не веское ли доказательство тому, сколь велика все же в истории роль личности. Скажу к слову: как жаль, что не допустили до себя в свое время кремлевские властители консультантов, что могли бы, подобно Грибоедову, графу Воронцову, подсказать: не гоже воевать с вайнахами, с ними надобно торговать, использовать лучших на государственной службе.

Однако примечательно, что имена славных чеченцев и русских поставлены Хатаевым в один ряд. Значит, мы едины.

С небесной высоты непременно разглядим мы «молодящееся личико» старой западной дамы-демократии, этой богомерзкой болтуньи-начетчицы, уходящей корнями к евангельским книжникам и фарисеям, тем, что обрекли, как известно, на казнь самого Иисуса Христа. У нее редкая способность менять черный цвет на белый, и наоборот.

Поразительно самомнение её, полагающей, что без нее в других частях света, как верно подмечено Хатаевым, люди и кусок хлеба не смогли поделить по совести. При этом «неукротимая «правозащитница» и «чеоовеколюбица» напрочь забывает о разграбленных ценностях, скажем, Востока. Что-то не слышно требований вернуть, допустим, индийскому народу похищенный из Тадж-Махала самый древний из существующих на свете алмазов – «Кох-и-Нор».

И, может, поймём мы, наконец: нет в мире случайностей, что они есть ни что иное как «мощнейшее, мгновенное орудие Провидения». Это опять же по Пушкину. В его творчестве, кстати, тоже нет ничего случайного. Конечно же, не просто так поместил он в том же «Путешествии в Арзрум» мало, как кажется, исследованное приложение, данное, правда, на французском языке, – «Заметка о секте езидов». Есть перевод ее. Потрудитесь, граждане, прочтите. И увидите тогда, быть может, среди нынешних политиков, царедворцев, властителей, дипломатов, да и в своей среде этих самых езидов, что считают первым правилом: заручиться дружбой дьявола и с мечом встать на его защиту.

Будьте бдительны, благоверные. Не забывайте, что все мы очень схожи между собою. Нас породили божеское начало и земля. Мы нужны Создателю: в наших сердцах пролегает поле нескончаемой битвы его с сатаной. Жизнь людская бесценна, как бы ни пытались свести ее к нулю нелюди. В Писании сказано: убийство одного человека Аллах приравнивает к убийству рода человеческого.

Храните себя. «Мы, умерев, заново не родимся, состарившись, заново не помолодеем. Родившие нас матери заново нас не родят», – не так ли гласит чеченский эпос? Даже в подстрочном переводе, приведенном Ахметом Хатаевым, он вывернул душу мою наизнанку. И захотелось на этом остановить свой разговор о книге, которая, не сомневаюсь, найдёт и других, более вдумчивых и прозорливых, читателей и рецензентов.

Три вечера подряд на минувшей неделе внимание многих телезрителей было приковано к голубому экрану, где демонстрировался трехсерийный фильм «Хроника одного лета» (Творческое объединение «Экран». Автор сценария В. Богатырев, режиссер-постановщик М. Орлов). Название картины и последовавшее в титрах сообщение, что события в ней воссоздают такие-то и такие-то артисты, настраивают нас на восприятие ее как ленты документальной. А документализм требует особого подхода к событиям, предопределяет злободневность и публицистическую заостренность произведения.