Сильвен Тессон - Лето с Гомером

Скоро мы оставим равнину Трои… Разрушительное безумие утихает. Апокалипсис прекращается. Гомер приглашает нас на погребение Патрокла. Труп Гектора все еще не возвращен враждебному лагерю. Начинаются погребальные игры, и для Ахиллеса это возможность наконец-то проявить себя в роли предводителя. Он разумно руководит играми, улаживает споры, демонстрирует свое искусство правления.

Демон превращается в царя. И в этом проявляется греческий гений, никогда не проводящий в человеке границу между добром и злом.

Ахиллес мог бы раз и навсегда стать воплощением психопата. Но античный поэт не уродует его разделительным шрамом морали. Этим займется христианская диалектика или – что еще хуже! – мусульманская, причем как юридическая, так и бытовая.

Позднее монотеистические откровения установят бинарное восприятие мира, отравив токсинами морали многоцветие человеческих взаимоотношений к несчастью наших двухмерных обществ, в которых эта угрожающе узкая граница будет отделять светлую сторону от темной.

Последняя картина «Илиады» – чистый, осмелимся сказать, классицизм, ведь классицизм опирается на античный канон. Это сцена, в которой чувства достигают наивысшей степени изящества при общей опасности обстановки. Старый царь Приам, отец Гектора, подавленный смертью своего сына и отношением к его останкам, пробирается через все преграды к врагам. Это самоубийственная затея. Какая отвага! Отцовская любовь торжествует над всеми опасностями. Конечно, Гермес помогает ему, но этот поступок ставит Приама в ряд вечных героев.

Враждующие цари приветствуют друг друга, вступают в разговор, восхищаясь друг другом, и под сурдинку ведут переговоры. Здесь Гомер дает нам определение благородства: добродетель побеждает неосознанные импульсы.

Отец умоляет Ахиллеса отдать ему тело сына. Он в гостях у его палача! Он тянет к убийце «молящие руки»! И Ахиллес уступает. Он, великий воитель, восхищается человеческим величием своего противника. Приам осмелился. Ахиллес ценит это. Они договариваются о перемирии, чтобы Приам мог похоронить Гектора.

Теперь можно начинать организацию похоронных церемоний и заканчивать «Илиаду». Сражение возобновится после перемирия и закончится разрушением Трои. Но из текста поэмы мы ничего об этом не узнаём. Позднее мы услышим эхо этих событий в «Одиссее» и других книгах.

«Илиада» научила нас одной вещи. Человек – это пораженное проклятием создание. А миром правит не любовь и не доброта, а – ярость.

Иногда она утихает, но продолжает ворчать, как глухой зверь, затаившись где-то в складках земли. Эта тяжелодышащая тень боится страданий, но не знает, откуда они берутся.

Устройство «Одиссеи» не является ни линейным, ни хронологическим. Оно – модернистское , как сказали бы сегодня (слово «модернистский» служит для обозначения всякого рода незыблемости).

В поэме рассказывается о трех событиях: отъезде Телемака на поиски своего отца; странствиях Одиссея, возвращающегося по окончании Троянской войны на Итаку; прибытии Одиссея в свое царство, его борьбе с узурпаторами и восстановлении нарушенного порядка.

Таким образом, это песнь о возвращении на родину, об определении судьбы. Космический порядок был нарушен безмерной жестокостью Троянской войны. Нужно восстановить гармонию. «Те боги вновь придут, плач не напрасен твой – / Нам время возвратит эпохи древней строй!» – писал в «Дельфике» Жерар де Нерваль [20] Перевод Ю. Голубца. Жерар де Нерваль (1808–1855) – французский поэт-романтик. . О, это стихи гомеровской силы! Возвращение на родину, восстановление космического порядка через восстановление равновесия частной жизни – вот задачи «Одиссеи». Иными словами, нужно заново цивилизовать мир!

«Одиссея» – это также поэма прощения, написанная за восемьсот лет до появления Евангелия. Одиссей совершил ошибку. Он расплатится за людей, сорвавшихся с цепи. Его плавание – это искупление, говорит Гомер. Боги приготовят виновному испытания. А некоторые из них помогут ему их преодолеть. В этом кроется определенная двусмысленность античных богов: они и судьи, и участники событий. Они строят козни и приходят на помощь ради их преодоления.

«Илиада» несла в себе музыкальную тему проклятия людей. Химеры души высвобождались на поле брани. «Одиссея» же – это часослов человека, пытающегося избежать коллективного исступления и стремящегося примириться с судьбой простого смертного – быть свободным и благородным.