Махтумкули - Избранное

Нам смерть шьет саваны, не упуская мига;
Мы все ее рабы, ее не свергнуть ига;
Уносит время нас, ветшает жизни книга:
Что нынче видишь ты, то завтра — бледный след.

Мир — жалкий балаган, чертог насмешки некий,
Послушай речь мою, тоску о человеке:
Когда приходит смерть, твои смежая веки,—
Неважно, видел ты или не видел свет.

Где крепость гордая, где цитадель Хамуна?
Где власть всемирная и слава Феридуна?
Пусть горы золота взяла казна Каруна,—
В его глазницах — прах, не светлый блеск монет!

И все ж Махтумкули взирает в изумленье!
Вот чудо: под водой — благих огней свеченье!
От добрых благодать берет свое теченье,
А подлый — все равно: рождался он иль нет!

Ты в сердце отыщешь сияющий клад,
Но рок ополчится, и клада не станет.
Благие дела пусть живые творят:
В могиле и этой отрады не станет.

Все злое — во вред нам, все доброе — впрок.
Бери у разумных и добрых урок.
Запомните, смертные, краток ваш срок,
А небо давать вам пощады не станет!

Беспечен джигит в молодые года,
Шутя он ворочает горы тогда.
Но молодость прочь убежит — без следа,
И время чинить ей преграды не станет.

Джигит! Свое честное имя блюди!
Седлай скакуна! На красавиц гляди!
С друзьями веселые дни проводи!
Разрушится храм, и прохлады не станет!

Смотрите, — душа у Фраги смятена!
Он чашу кипучую выпил до дна.
А время придет — и не станет вина,
Ни добрых друзей, ни услады не станет!

Пламя слова, напев случайный,
Кровь живая — перед тобой.
Я погибну, жгучие тайны
Открывая перед тобой.

Рай земной — бесплодное древо,
Но и в день господнего гнева
Лик твой светлый прославлю, дева,
Догорая перед тобой.

В бесконечной смене явлений
Гибнет лучший цвет поколений,
И становится на колени
Житель рая — перед тобой.

Грозен мир, беспутный и дикий;
Стих мой тонет в шуме и крике…
Как слуга, Сулейман великий
Пал, рыдая, перед тобой.

Царь свое покидает царство,
Рвется раб из целей коварства,
Ждет Лукман твоего лекарства,
Умирая перед тобой.

Горы — кладбище отчей славы —
Покрывает туман кровавый…
Я забыл их, чашу отравы
Избирая перед тобой.

Бренный мир обманул Рустема,
Сердце гордого Зала — немо.
Встали мертвые, сон Эдема
Прерывая перед тобой.

Мир бежит покоя и мира,
Пал Мары — повелитель мира.
Речь Фраги умолкает сиро —
Огневая — перед тобой.

О, рока несчастные дети!
Не плачьте: князей не останется,
Больших городов и мечетей,
Что снега белей, не останется.

Душа не останется в теле
И слов, что горели и рдели,
И тысячепесенной трели,
Что вил соловей, не останется.

Я вижу и чувствую это:
Разрушатся стороны света,
Земля будет мраком одета,
Ни гор, ни морей не останется.

Раздастся господне веленье,—
И где отыскать избавленье?
По небу пройдет сотрясенье,
И звездных огней не останется.

Земля все разделы забудет,
Ни тюрка, ни курда не будет,
И холод созвездья застудит,
И птиц меж ветвей не останется.

Мир выйдет из круговорота,
Не станет пространства и счета;
Слона, комара, бегемота
И хищных зверей не останется.

Фраги! Ты сквозь долгие годы
Пронес вдохновенье свободы,
И силы бурлили, как воды,
Но даже зыбей — не останется.

Пришедший уйдет, откочует кибитка степная.
С высот перевала прояснятся мира черты.
Об имени добром заботься заранее, зная,
Что скоро дороги земные покинешь и ты.

Ты сеял — оставь приходящему часть урожая.
Тот жалок, кто прожил, лишь чрево свое ублажая.
Живи, как велит тебе совесть, с годами мужая,
От смерти, как волк от погони, не прячься в кусты.

Прозревшего поздно, тебя одолеют недуги.
Вселенную спутать арканом — смешные потуги.
Пойми, когда станешь богаче Каруна в округе,
У тех, кто уходит, пред вечностью руки пусты.

Зачтется служившему Истине каждое слово.
Пустыню осиливший — вновь под отеческим кровом.
Окажется правым себя осуждавший сурово.
Обжора — недужен, здоров — соблюдавший посты.