чтобы он на миг забыл о сиянии звёзд,
о грузе из недавних нечаянных неудач.
и я ему скажу: «лишь радость достойна слёз.
запомни, дорогой. и только от радости плачь!»
дорогу без потерь никто не умеет пройти.
и, может быть, беда таится уже впереди,
но то, что впереди, пройдёшь – и оно позади.
потеря – лишь предлог лучшее что-то найти.
добрые слова другу несу в рюкзаке,
добрые слова другу я рад нести…
мечтаю о такой трепетной музыке,
чтоб мой лучший друг плакал от радости.
Вторая часть
«Комната с личными вещами»
…и мой светлячок-поводырь растворился в мягком приглушённом свете знакомой комнаты. Моей комнаты. Или незнакомкой? И не моей?
Вот – фотография на стене, где мой двойник обнимает кого-то. Кажется, того, кто когда-то был дорог. Чёрно-белое солнце растекается по горизонту, лица на снимке будто не знают ещё никаких печалей. Море безмятежно и ещё не знает бури.
Вот – отвлёкся на шум ветра, и на фотографии всё изменилось. Нет никаких людей, лишь бушующее море.
Вот – ежедневник, а в нём стихи человека, который будто враз узнал все печали. Который складировал в этот словесный тайник все обиды свои, всю свою простодушную злость. Жалел о сказанном и запоздало пытался высказать то, что не успел. Который покинул эту комнату, не в силах больше находиться среди бесценного хлама… Который вернулся в эту комнату, ведомый неведомым сияющим в чудовищной черноте Чудом.
Мне нужно побыть здесь.
Нужно ещё раз посмотреть на все эти вещи.
Нужно побыть с этим моим двойником наедине.
Нужно помириться с ним.
Светящееся Чудо засверкало за окном исчезающей комнаты. Я снова сделал шаг, но уже не ощущая ни пространства, ни времени, и…
«Не обижайся, пожалуйста»
Ты можешь обидеться на любое моё слово.
А я, безусловно – обидеть хотел словно.
И даже на взгляды, на жесты, когда мы молчим, но
ты же не можешь обидеться беспричинно.
Глядя в глаза уверенно, твёрдо, прямо,
Ты можешь обидеться – есть же такое право!
А самое главное в том, что вот-вот и ты ведь,
обидевшись горько, сможешь меня обидеть.
А самое страшное в том, что вот так, по кругу,
Мы можем бесцельно с тобой обижать друг друга.
Ты можешь обидеть. А можешь простить. Решайся.
Обидеться можешь… но лучше – не обижайся.
Только что ты сиял,
но прямо внутри себя
обидой набил синяк –
и свет будто весь иссяк…
До кома в горле набит
грудой напрасных обид.
Обиды свои не копи –
на них ничего не купить!
Напрасная обида –
опасная бритва!
Разрезает резко,
заживает – дольше…
Зашиваю твои раны,
замотаю твоё сердце
словами, как бинтами:
«Прости меня, если сможешь!
Прости меня, и их тоже!
Прости меня, и их тоже!
Не обижайся больше!»
Капает свет из люстры,
словно из раны ножевой.
И ты – словно неживой…
В тебе словно та же боль.
Но чисто, светло и пусто
будет, хороший мой!
Забудутся все обиды,
а дальше что – будет видно!
Напрасная обида –
опасная бритва!
Разрезает резко,
заживает – дольше…
Зашиваю твои раны,
замотаю твоё сердце
словами, как бинтами:
«Прости меня, если сможешь!
Прости меня, и их тоже!
Прости меня, и их тоже!
Не обижайся больше!»
«Комната с личными вещами»
В комнате, полной личных вещей, ни одна из вещей ничего уже не таит. Все вещи твои. Все вещи твои, а ты – ничей.
Зачем ты грустишь о ком-то там?
Пусть становится пустою комната!
Ходишь по комнате, глазами ища, что личного в этих личных вещах? Блуждаешь среди личных своих вещей. Не знаешь, твои ли они вообще?
Зачем ты грустишь о ком-то там?
Пусть становится пустою комната!
В комнате, полной личных вещей, все вещи твои, а ты – ничей.
Слёзы
выбил и вытер ветер.
Чтобы
хоть что-нибудь ей ответить,
врал
без тени сомнений,
а ветер на слове ловил…
Я брал
все свои деньги –
за молчание ветру платил…
Ветер,
Ветер,
верни мне мои слова,
верни мои деньги!
Ветер,
она всё узнала –
ты всё разболтал…
Читать дальше