Петр уже много лет увлекался музыкой, играл на клавишных и гитаре, сочинял песни. Вот он и захотел поделиться ими со мной незамедлительно.
Так я постепенно влилась в группу «Нечто иное», создателем и идейным вдохновителем которой являлся Петр. Он по тем временам был «крутым перцем», потому что чуть ли не единственный в городе среди музыкантов-любителей обладал профессиональным оборудованием для звукозаписи. Помню, какой испытала культурный шок, впервые увидев у Петра настоящий японский синтезатор Roland D-20. Этот инструмент напоминал мне пульт управления полетами, а по цене в советское время был сопоставим с автомобилем. Не менее эффектно выглядела индонезийского производства шестиканальная портастудия. Внешне она напоминала обычный музыкальный центр – с вертушкой, радио, простым кассетником. Но второй кассетный карман с рекордингом на шесть дорожек делал этот агрегат сверхценным! На ней можно было записать сепаративно шесть инструментов!
Помню, что мы с ним быстро, чуть ли не в три дня, записали первое совместное демо. Я тогда впервые услышала свой голос в записи. Меня постигло страшное разочарование! Во-первых, я себя не узнала, подумала: «Нет, не может быть, это не я! Какой он мерзкий, противный, хриплый и сиплый!» И потом еще много лет я комплексовала из-за своих обертонов. Операция на связках тоже не особо помогла. Я переживала до тех пор, пока Иванникова Светлана Ивановна мне не сказала: «Что ты собственно переживаешь? Вот эти все твои нюансы, обертона, легкая сипотца – пойми – неповторимы, ты же такая одна на белом свете! Как тут можно стесняться? Это твоя фишка! Вот и культивируй ее, не зажимайся!» Такие простые, а какими важными оказались для меня слова! Низкий ей за них поклон!
Плюс – на минус, боль – на радость,
Грусть – на песню заменю!
Вместо мрачного настроя
Вам улыбку подарю!
Я зашторю тучи в небе,
Дождь прольется лимонадом
Я вскочу на карусели,
Буду прыгать акробатом.
Сигаретный дым седой
Навивает размышленье:
Жизни вдох и жизни выдох
Нам даны для утоленья.
Удаление – в сближенье
Знак деленье – в умноженье
Неизбежность – в исцеленье
Я сегодня превращу!
Вы меня не покидайте
Увлекайте, приласкайте
Мне ведь надо-то чуть-чуть
Плюс на минус, минус в плюс
Мои первые сочинения – это желание разобраться с собственными мыслями и наладить диалог с окружающим миром.
В блокноте строки – запись боли,
эфы скрипки гибкий стан,
звуков нежных переливы
в дары себе несу и вам.
Я рифмовала строчки и писала песни сугубо для себя. Известность, признание поклонников – об этом не могло быть и речи! Я просто так жила. Складывала в ноты и слова свои эмоции.
Запри меня в черном чулане,
Пепел слов моих разбросай по ветру.
В дни тоски, беспробудной печали
К тебе, только к тебе…
Сумрак! Темно и холодно
мне будет, когда ты захлопнешь
дверь за моей спиной. Стой!
Ведь это я, убитая память твоя,
смотри мне в лицо и молчи, я
читаю тебя, я слушаю музыку
твоей души, я люблю тебя.
Мне казалось, что творчество – это то, что оправдывает мое присутствие в этой жизни, мой способ отыскать ответы на вопросы мироустройства. Это размышления на темы веры, верности, любви, свободы, испытания, бунта, смерти…
* * *
Каждый день дан мне для того, чтобы сделать себя лучше, чтобы завоевать право приблизиться к Тебе.
И в дни усталости, в дни отдыха делаю выводы, накапливаю силы, чтобы с новой волной продолжить путь.
Я иду к тому, что называю спасением.
Озарения и бездны…
И так по кругу,
когда теряешь
друга, подругу.
Мне оставаться скорбь умножая
терпкой настойкой печали.
Отчалю и я…
Когда?
Не знаю, кто победит меня:
моя жизнь или твоя смерть?
Конечно, основной юношеский посыл заключался в стремлении достучаться до своей симпатии.
Я помню свою первую песню, она называлась «Дождик»: как жаль, что с неба льется дождик и мне снова не встретить тебя… ля-ля-ля. Смешная, милая, наивная песенка. У нее самая простая история появления – первая влюбленность.
Читать дальше