Светлана Сурганова - Всё сначала! [litres]

Слайд 30: «Все-таки Шишкин или Малевич?»

Помню, во мне проснулся художник. Мама купила листок ватмана. Я прикрепила его кнопками к двери и… пошла на кухню. У нас дома обитала замечательная кастрюля, на ней было изображено семейство оленей. Не кастрюля, а шедевр изобразительного искусства! Она меня так впечатлила, что я поставила ее перед собой и стала срисовывать пейзаж на лист ватмана. Получилось здорово! Много лет эта картина была предметом моей гордости.

Позже в совместном с Дианой сборнике «Патронташ», наряду с ее картинами, я обнародовала и некоторые свои рисунки. Графика – не графика, скорее вольное гуляние карандаша. Мне очень нравится эстетика минимализма, когда обозначаешь только контуры, давая воображению дорисовать начинку.

А тогда, после истории с кастрюлей-натурщицей, оценив мои художественные способности, мама подарила мне роскошный набор гуаши, до этого я имела дело только с акварелью. Но гуашь оказалась плотнее и тяжеловеснее и потому не прижилась. Странное совпадение: чаще меня тянуло рисовать тогда, когда я заболевала. Когда же температура спадала, интерес к краскам падал тоже.

Слайд 30: «От фарцовщиков»

В классе в четвертом-пятом у всех друзей уже были кроссовки Adidas, а у меня их не было. Я мечтала о кроссовках днем и ночью так сильно, как только может мечтать подросток, и как-то заикнулась об этом маме. В советское время заграничные вещи можно было купить только в комиссионке или у фарцовщиков. Новые к тому же стоили невероятно дорого. Мама с бабушкой переглянулись, пошли искать фарцовщика. Как сейчас помню – прихожу из школы, а на моем секретере – сверток, прикрытый газеткой. Приподняв ее, я дар речи потеряла – белые кожаные кроссовки, с синими замшевыми полосками! Настоящие, фирменные! Первые в моей жизни! Вот оно счастье! И наплевать, что они поношенные!

Слайд 31: «Вымогательница»

Родители делали все, чтобы я ни в чем не нуждалась. С благодарностью в ответ я старалась быть не капризной и не требовательной.

И, наверное, этим облегчала им жизнь. Правда, был один момент, за который мне до сих пор стыдно. В начале 80-х, когда вся страна, в том числе и я, каталась на деревянной «Карелии», в магазинах начали появляться пластиковые немецкие лыжи. Они были такие красивые – легкие, белые, со специальной насечечкой, чтобы не было отдачи. И я, видимо, ослепленная их совершенством, принялась канючить: «Купи, мама, купи!» Просто какой-то эгоистичный приступ у меня случился, вот вынь да положь! А они дорогущие! Девяносто рублей! На тот момент – сумасшедшие деньги при маминой-то зарплате в сто двадцать рублей. В общем, не мытьем, так катаньем, со слезами на глазах выпросила я у мамы эти лыжи. И – о, ужас – прокатилась на них пару раз и охладела. Оттого ли, что я ими не умела пользоваться, или неправильно была подобрана смазка, но скользить по нашему снегу они отказывались. Может, я их просто задом наперед надела? ☺ Лыжи мне и года не прослужили. Были поставлены в угол, заброшены и в конечном итоге кому-то подарены.

Сколько лет прошло, а я так и не могу простить себе это финансовое «обесточивание» мамы. С тех пор дала зарок: никогда ничего не просить. А если что-то надо – заработай и купи себе сама!

Слайд 32: «Римская цифра»

В Ленинграде в начале шестидесятых появилась традиция: всем новорожденным выдавали памятные медали, мальчикам – синие, девочкам – красные. На лицевой стороне красовался Ленин на броневике, а с обратной можно было прочесть имя и дату рождения нового Ленинградца. Так вот у меня в ней ошибка. Гравировщик рядом с римской десяткой поставил палочку не с той стороны. Получился не одиннадцатый месяц – как надо, а девятый. Так что праздную дважды. ☺

Слайд 33: «Пара гнедых»

Помню, в четвертом классе моя школьная подруга, Катя Малашина, спела мне романс Вертинского «Пара гнедых». Мелодия и слова буквально ввели меня в транс!

Я постоянно напевала его. Правда, на свой лад. Как потом выяснилось, Катино исполнение тоже не было оригинальной версией романса. Вот и получилась вторая производная от производной. Окружающие взрослые твердили: «Светочка, ты неправильно поешь! Текст и мелодия другие». А я отвечала: «Мне нравится в таком виде!» Да простит меня автор романса, но я и тут не обошлась без собственного прочтения! Убеждена, когда хочется петь – надо петь. Пусть по-своему, главное – петь!