Константин Вагинов - Песня слов

Далее в рукописи ПН следует стихотворение «Двенадцать долгих дней в груди махало сердце…», также вошедшее в «Финский берег».

48. «Я ВСТАЛ ПОШАТЫВАЯСЬ И ПОШЕЛ ПО СТЕНКЕ…» – ПН. С. 41; СС. С. 58; ПН2. С. 45.

А Аполлон за мной, как тень скользит – за мной вставлено над строкой. После …тень мою! ошибочно не закрыты кавычки. Миф о пришествии Аполлона как жестокого и злого божества, требующего кровавой жертвы, – один из основных мифов того, что Л. Чертков назвал вагиновским «туманным эпосом». Ср.: «В крылатых облаках…», МГА и др. Одним из источников такого образа Аполлона следует назвать новеллу У. Патера «Аполлон в Пикардии» в его книге «Воображаемые портреты» (рус. пер. П. Муратова, 1908 и 1916), по сообщению А. И. Вагиновой, любимой книге Вагинова с юных лет. «Эта трактовка соотносится с греческим мифом об Аполлоне Гиперборейском и, в особенности, с его архаическими вариантами. <���…> Т. Л. Никольская и В. И. Эрль указывают еще один вероятный источник <���…> – статью А. Балльера „Аполлон будничный и Аполлон чернявый“ («Союз молодежи. 1913. № 3. С. 11–13), в которой провозглашается гибель Аполлона как воплощенного идеала культуры прошлого и появление нового Аполлона, символизирующего искусство будущего» (ПН2. С. 157).

49. «ПАЛЕЦ МОЙ СИЯЕТ ЗВЕЗДОЙ ВИФЛЕЕМА…» – ПН. С. 42; ЗР. С. 73; СС. С. 59 (с вариантом 4-й строки: …песни твердит); ПН2. С. 46. См. примеч. к стих. «Грешное небо с звездой Вифлеемскою…».

Сенная – площадь в Петербурге. Стихотворение произвело большое впечатление в тогдашних литературных кругах. Даже И. Садофьев, резко отрицательно оценивая ЗР, заметил, что у Вагинова «такой палец, что только ахнешь» (Садофьев И. Мертвая и живая литература // Литературная неделя. № 4. Приложение к «Петроградской правде». 1922. 11 июня. № 128). Ср.: «Каждый палец мой – исчезнувший город…» и др. стихотворения с подобной образностью.

50. «ЧЕРНЕЕТ НОЧЬ В МОЕЙ РУКЕ ПОДЪЯТОЙ…» – ПН. С. 43; О. С. 10; СС. С. 60, с вариантами: Что делать мне с моим умершим телом; Ходил другой с своею вечной дамой; ПН2. С. 47.

Вечная дама – возможно, ироническая контаминация «Прекрасной дамы» с «Вечной женственностью».

Пропахло рожью солнце – ср. конец стих. «О, удалимся на острова Вырождений…»: люди солнца в колосьях ржи противопоставляются людям луны, лунатикам и звездочетам, к которым причисляет себя Вагинов.

51. «ТЕМНЕЕТ МОРЕ И ПЛЫВЕТ КОРАБЛЬ…» – ПН. С. 44; СС. С. 61; ПН2. С. 48.

52. «ВЫШЕЛ НА КАРПОВКУ ЗВЕЗДЫ СЧИТАТЬ…» – ПН. С. 47; СС. С. 62, с вариантом: А за спиной Луны перевитые песни.

В рукописи можно прочитать За спиной… – А, возможно, зачеркнуто.

Карповка – речка в Петербурге.

Взял балалайку рукой безобразной… затянутым пленкою глазом – ср. «Междусловие установившегося автора» в КП: «Я дописал свой роман, поднял остроконечную голову с глазами, полузакрытыми желтыми перепонками, посмотрел на свои уродливые от рождения руки: на правой руке три пальца, на левой – четыре». Это иронически-физиологичное воплощение характерной для Вагинова темы вырождения (в стих. «О, удалимся на острова Вырождений…» еще отчасти декларативной).

Киприда – то же, что Афродита (греч. миф.) – богиня любви. Сермяжные – то есть военные годы: «сермяга» у Вагинова обычно значит «шинель», ср. ЗВ. В ПН2 (С. 159–160) высказано предположение, что условный персонаж стихотворения носит некоторые черты со-«островитянина» С. Колбасьева: он изучал шведский и персидский, в 1923 г. ездил в составе дипломатических миссий переводчиком в Афганистан и Финляндию, а в 1918 г. плавал по Волге на эскадренном миноносце (ср. его рассказ «Волга-мачеха»); «лейтенантом» же назвал Колбасьева Гумилев в стихотворении «Мои читатели» (1921).

Далее в рукописи следует стихотворение «В пернатых облаках все те же струны славы…», публикуемое ниже в составе цикла «Ночь на Литейном».

53. «ПРОХОЖИЙ ОБЕРНУЛСЯ И КАЧНУЛСЯ…» – ПН. С. 49; Родник. С. 72 (Т. Никольская), с вариантом последней строки первой строфы: …слов и трав (возможно и прочтение «слав», но наиболее вероятно «слив»); ПН2. С. 53.

В последней строке вместо холодней первоначально было [тяжелей], правка другими чернилами.

54. «ТЫ ДОГОРЕЛО СОЛНЦЕ ЗОЛОТОЕ…» – ПН. С. 50; Театр. С. 173 (А. Герасимова); Звезда. С. 171 (Т. Никольская. В. Эрль); ПН2. С. 54.

Первая строка – с авторской правкой: вместо догорело было [закатилось].

55. ПЕТЕРБУРГСКИЙ ЗВЕЗДОЧЕТ – ПН. С. 51–53; О. С. 12–14 (с вариантами: В моем плече тяжелый ветер дышит; Иль дом крылатый на брегах Невы; Но он сегодня вышел на дорогу (О), …приют Господень); ПН2. С. 55–58. Вместо в груди моей первоначально было в моей груди.