Семён Кирсанов - Кирсанов до Кирсанова

На обкресах невелемых воен
Остремижился лягожный скат,
Зноен веломых воин
Напожь бресном ласкал.

Нежь крокотливых громин
Лязгала в вороти дней,
Глаз безголосый обломок
Сонн и в оравах нем.

Веют сваи хвойных вин воен
Водит воин засекную лебедь,
У подножный колкий ветер воет,
На веках клокочет весью небо.

Листопад лядит Просинечь раньше
Острие исснеженое вынут
Соболевый тополь изогранен,
Изоранив голубые (неразб)
Искатив серебряные лыжи
На подошвах солнечных извилин
Голежежью на вестины нижет
Голубую синечь Грозонкол.

По проволоке ласок осени
Ветер бросил скользящий ток.
Цемент крытый холодными росами
По каналам улиц тек.

По костлявым каменным глубинам
Бегал летящий черный год
И хватал из седых низот
Белый гоголь перо голубиное.

. . . . . . . . . .
. . . . . . . . . .
. . . . . . . . . .

Родос червонной бури
Ноги над морем простер,
Враг беспощадный будит
Вскинутых крыш костер.

Падает сокол солнца,
Ветер гудки несет.
Буря за бурей гонится
Пенит голова лесов.

Вихрь закружил столетья
Дунул в гудок борьбы,
В сетях раскинул сеть я
Черной земли горбы.

Падает гул за гулом,
Враг передал копье,
Вскинуло желтое дуло
Черное знамя мое!

По конусам копоти улиц
Шерстятся иглы толпы.
Гонелый Баян балагурит
Стружья ряженой тропы.

      Стужа
Домища недужит
Крылья турбин
     теребя,
Ружей отблески рушат
Черепа
  чередя
    терема.

В неме орыбивши не –
      Вод
      Вод
обостренных лес
      Сел
сетью в города не –
      рвы
     Рви –
      и в закрома за
      зе-мле,
      Мле –
      ко
      ко
ря            вых
     вих
ря            стей
     и
     тек
     и
     ни
зи            ло
     плох
     лом
     идя
ломал
  алый
  ц вет
    Вет
В веках ведет расковав валов пасти
Тинит не лихим кадилом
    Лом!

Изолотажеурного мой молоточек
Бил я об урны взглядточен.
Оскопурпурно намочены
Рябые, бурные очи.

На вестинах копен закопанного клада
В озеро мысли бежала тень,
В пропасти осени солнце падало,
Пингвин облак по нему летел.

Ветер холодными вздохами брызгал,
Метал металлом в мятели лета.
Резким объятием небо стиснул
И запер небо в немую клетку.

На желтых кучах глухих рыданий
Сидели птицы и седели.
А в темных стеклах скелета дали
Рыдали лета цветные трели.

В окраинах пляски обезумевшего сердца
Рыли траншею бездольные мысли
А в клекотных песнях воскресших дерсен
Литые льдинки как слезы висли.

Чье это в гареве зелье?
Озелененный не ведал куст
О том что я из ранней вылил
Огустный мук заборов пеустей.

И придавив жгутом двух окон мостовую
Умчался в ад неизвестных клокочей,
И червь залин завыл поднявши выю,
И взонил лезть обглоданных очей.

И вы, и я, и те, которые смотрели в радь неведомого солнца,
Через оконце земли в горечь всполоснули сердце
Что вертится в груди и за полосью гонится.

Но сторониц на строчки облокочен локоть не измерчу вены
Упало зелье в гарево,
Снеслисясном колена.

Звякнуло в выси сивым неведьем:
«Эй, вы»!
«На заборах не спи!»
Русло снесло половодье,
Весла обрызгал снег.

Зашевелил глазами в солнце,
Обнажил едымаленые ногти.
Зологубым рясном окончил
Одизин окороченную рокоть.

Велобурый волоочья стиснул
Обтянулись оболочки облак.
На которых стоня повиснул
Моих гуслей серебряный обод.

Заря закачала ветвями
Зарядились обвалы зимы,
За ряжеными вилось пламя
Заревел буреной камыш.