Послали Вам экслибрисы и рисунки, наброски, но никакого ответа, верно, они не имели успеха. В настоящее время я хлопочу в Госиздате об издании томика моих избранных стихов. Я указываю Ваш адрес, как человека, который мог бы подобрать стихи и выпустить их под своей редакцией. Было бы хорошо, если бы Вы сами сделали туда запрос и изъявили бы свое согласие провести эту работу. Спасибо за присылку стенных памяток писателей, я о них давал в «Русс[ком] голосе» одобрительный отчет. С ноября 1933 года газета перестала быть хозяйской, принадлежит наборщикам и редакционным сотрудникам. Я в числе «колхозников». Поддержите единственную газету, проводящую неустанную защиту советских интересов за пределами СССР. Присылайте нам Ваши заметки, статьи, стихи, лирику, очерки, рассказы. Не можете сами, найдутся друзья, которых Вы сможете рекрутировать. Как Ваша семья? Вы так давно нам не писали. Гонораров пока платить не можем. Только что вернулся с прибрежного плавания, написал серию холстов, готовлюсь к выставкам. За эту зиму сдал 17 картин, заказ для правительства. Музей американского искусства Витней купил мои две картины «Ферма негров» и «Натюрморт». Донкан Филипс мемориал коллекция имеет моих 5 картин. Американский известный композитор Гершвин последней весной купил пять моих работ. Цены – низкие, но наши сыновья – старший в колледже второй год (архитектор-строитель), а Никита поступает этой осенью – <���это> обеспечило пока их годичное обучение.
Напишите о Вашем здоровье и об общих знакомых. Я и Мария Никифоровна шлем Вам нежный привет.
Давид Д. Бурлюк.
27
[1934, декабря, 10]
Дорогой Эрик Федорович!
Ваше милое письмо мы получили, рады, что рисунки доставили удовольствие. Закрылась выставка Бурлюка, она имела большой художественный успех. Статьи (если есть время) посылайте <���в> «Искусство СССР». Я не знаю ничего относительно платы. «Кооператив» пока еще грузнет в грязи долгов «хозяев».
Мои сыновья Давид Давидович младший и Никифор Давидович в Нью-Йоркском университете (архитектор, второй – изучает американский журнализм), занятий там – гора, а терпенья и денег надо – тонны. Бурлюк – в новой серии работ «Цирк» и «Стил-лайф».
Вчера подарила Вашу «Поэзию» Мг. Шелли – помощнику Мак-Прайда – критик американского искусства – [часто тупой и тяжелый] (Это я зачеркнула мое мнение о нем, не надо…).
Дружеский привет Вашей семье и Вам от всех «американских» Бурлюков.
Наш адрес;321 East,10 St. New York City.
Из книги «Садок судей» I *
Op. 1.
Скользи своей стезей алмазный
Неиссякаемый каскад
На берегу живу я праздный
И ток твой возлюбить я рад
Давно принял честную схиму
И до конца каноны треб
Постигши смерть с восторгом приму
Как враном принесенный хлеб
Вокруг взнослися остро скалы
Вершины их венчаны льдом
В вечерний час хранят опалы
Когда уж темен скудный дом
Я полюбил святые книги
В них жизнь моя немая цель
Они полезные вериги
Для духа в праздности недель
И пусть к ночи стекло наяды
Колеблят легкие перстом
Храню единые услады
В моем забвении пустом.
Op. 2. Щастье Циника
Шумящее весеннее убранство
Единый миг затерянный цветах
Напрасно ждешь живое постоянство
Струящихся быстро бегущих снах
Изменно все и вероломны своды
Тебя сокрывшие от хлада льдистых бурь
Везде во всем красивость шаткой моды
Ах циник щастлив ты иди и каламбурь.
Op. 3. Затворник
Молчать возможно лишь в пещере
Там красный крик таить
Спасаться углубленной вере
Кратеры смерти пить
Книг запыленных переплеты
Как быстро мчатся корабли
И окрыляются полеты
От замурованной земли.
Op. 4.
Родился в доме день туманный
И жизнь туманна вся
Ношу венец случайно данный
Над бездной ужасов скользя
Так пешеход так злой калека
Косит на радостных детей
И зла над юностью опека
Случайной спутницей своей
Грозит глазам весело людным
Зеленым ивиным ветвям
И путь безрадостный и трудный
Влачит уныло по полям.
Op. 6.
На миг один владел тобою
Золотоокою младой
И холод бородой седою
Вот придушил своей бедой
Уста навек сомкнул бледнея
Стекать глазам он приказал
И зубы (белая аллея)
На череп страшный нанизал
Откроешь вежды не поверю
Твой смех завял навек
И я умру под этой дверью
Найдет бродячий человек
Склеп занесен свистящим снегом
Как груди милой белизной
Копыто оглашает бегом
Забытый путь свой путь родной
Проскачет мимо усмехнется
Сук траур путь из серебра
Подкова тяжкая сорвется
Крошится льдистая кора.
Бегущие украдкою часы
Читать дальше