Сергей Носов - Сторожение

Осознавать, однако, странно мне,
что места нет в твоем нелепом сне
слуге покорному, ревнивому... так вот,
напоминает это анекдот.

Ты посмотри: на Невский-авеню
снег падает! А я тебе звоню
с Гостиного. Такие вот дела.
Рассказывай, ну как там родила?

А ты смеешься в трубку, мол, боюсь
того-сего... Да я и сам смеюсь.
Счастливые! — не ведаем основ
психоанализа и толкованья снов.

— Вот и я говорю, весна наступает...
— А зима, соответственно, отступает...
— И не на что нам обижаться.
— Ангел на Александрийской колонне
голосует за что-то...
— А на фронтоне
бюсты, рук не имущие, вынуждены воздержаться...

— Вот и я говорю, весна...
— Делов-то!..
— ...наступает...
— Даже как-то неловко
говорить об этом...
— Время, время...
— Закрыт на просушку
сад, в котором гуляли Пушкин...
— Александр Сергеевич?
— ...и другие поэты.

— Вот и я говорю: все причинно
обусловлено в мире...
— Спичкой чиркнув,
закурить и смотреть на зарю
с моста, скажем...
— А можно просто
ни на что не смотреть с того же моста...
— Впрочем, я не курю.

— Вот и я говорю: не так уж плохо
жить на свете.
— Глубоким вдохом...
— ...Или выдохом.
— ...ознаменуем
этот вечер.
— На грани банала
счастье наше: идем по каналу...
— Огибая Сенную.

Михаил Васильевич Милонов
спит и вздыхает во сне с тоскою,
грезится нечто ему костромское,
баловню столичных салонов.

Николай Федорович Грамматин
в Костроме уснул как убитый,
а когда почувствовал флюиды,
проснулся и сел на краю кровати.

Думает, не написать ли другу эпистолу?
Тут и Милонов проснулся: не написать ли другу?
Один глядел в потолок, а другой тем временем в
угол,
а в печных трубах ветер насвистывал.

И подумал Грамматин: ветер дует.
И подумал Милонов: дует, дует,
будто кто-то в трубе черт-те чем колдует,
помолчит, помолчит, а потом как задует!..

— Не грустите, Грамматин.
— Да мы не из тех, кто
понапрасну грустит, однако сложно
тайны жизни постигнуть, а завтра на службу
в Костромскую гимназию, ибо директор.

— Не скучайте, Милонов.
— А мы не скучаем;
что ни день, то кутеж и веселие — давеча
я придумал сатиру на Василия Львовича,
так ведь он угощал меня, помнится, чаем...

О труды наши, о дни! О годы жизни...
Неусыпные бдения над столом в халате...
Что-то будет, Милонов? (А ветер капризный
аж свистит в трубе...) Ничего, Грамматин.

Красноломких закатов Коломна,
голубей, непохожих на птиц,
обитателей сумрачных комнат —
персонажей все тех же страниц...

Когда оползни света, по склону
крыш скользя, исчезают совсем,
ты припомнишь, согласно Платону,
то, что было незнаемо с кем,

или этого не было... Это
лишь привиделось раньше, во сне, —
нереальные оползни света
и закат, отраженный в окне.

Это шествие зданий бок о бок,
эти трещины на мостовой
и тяжелое небо — как обух,
занесенное над головой...