Владимир Богораз - Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ десятый. Стихотворенія [Старая орфография]

Но грани достигнувъ хрустальной,
Сіянье привѣтнаго дня
Даетъ ей лишь отблескъ печальный,
Лишенный живого огня.

И волнамъ, бѣгущимъ проворно
Встрѣчать ея медленный путь,
Она подставляетъ покорно
Холодную, твердую грудь.

Ей трудно отдаться ихъ ласкѣ,
Но лаской отвѣтить труднѣй,
Весна сотворила, какъ въ сказкѣ,
Нежданное чудо надъ ней.

Предъ солнца улыбкой побѣдной
Спадаютъ оковы зимы,
Какъ съ узницы, жалкой и блѣдной,
Разбитыя цѣпи тюрьмы.

Изъ льдистаго сердца наружу
Плѣненная рвется струя,
Какъ будто проспавшая стужу
Подъ каменной глыбой змѣя.

И рвется наружу и злится.
Въ неволѣ ей удержу нѣтъ.
Настойчиво хочетъ излиться,
Слезами излиться на свѣтъ.

Холодное сердце безсильно
Прервать ихъ безмолвный исходъ,
И льются тѣ слезы обильно
На лоно синѣющихъ водъ.

И льются тѣ слезы, и блещутъ,
И тонутъ въ нѣмой глубинѣ,
А волны такъ радостно плещутъ,
Купаясь въ полдневномъ огнѣ.

А волны ихъ ловятъ, играя,
И весело брызжутъ въ отвѣтъ,
И вьются, безпечно ныряя,
Заплаканной льдинѣ во слѣдъ.

Прекраснаго лѣта прошло торжество,
Минуло, какъ призракъ, какъ тѣнь,
И молча плетется за гробомъ его
Заплаканной осени день.

И утреннихъ зорь свѣтоносный покровъ,
Сіявшій улыбкой небесъ,
Подъ панцыремъ сѣрыхъ густыхъ облаковъ
Давно безвозвратно исчезъ…

Лѣсная дорога какъ будто бѣжитъ,
Стремясь поскорѣй на просторъ,
Но лѣсъ неподвижно и мрачно молчитъ,
Утративъ свой лѣтній уборъ

Изъ мощныхъ, цвѣтущихъ его сыновей
Предъ бурей ужъ палъ не одинъ,
И сорваны вѣтромъ, какъ бранный трофей,
Зеленые листья вершинъ…

Проворнѣе птицъ наши кони летятъ,
Въ пути намъ соперника нѣтъ,
Лишь осени черной назойливый взглядъ
Упрямо намъ тянется вслѣдъ.

Да листьевъ поблекшихъ разсѣянный рой,
Покорный вѣтрамъ хороводъ,
Нашъ бѣшеный бѣгъ обгоняетъ порой,
Стремясь торопливо впередъ.

Крылаты, какъ стаи развѣянныхъ грезъ,
Ихъ толпы мелькаютъ кругомъ.
Кто знаетъ, откуда ихъ вѣтеръ принесъ,
Куда унесетъ ихъ потомъ?

То туча за тучей, проворно, легко,
Слетаются прямо на насъ,
То вдругъ улетятъ далеко, далеко,
Мгновенно скрываясь изъ глазъ.

И тайная сила тревоги живой
Въ ихъ быстрыхъ движеньяхъ видна,
И часто сквозь вѣтра пронзительный вой
Ихъ тихая пѣснь мнѣ слышна:

Пролетайте, кружась безъ слѣда, безъ конца!
Намъ въ пути отдыхать не дано!
Въ нашемъ сердцѣ пустомъ, какъ въ груди мертвеца,
Закатилась надежда давно.

Безъ вины, безъ борьбы, отъ родимыхъ вѣтвей
Мы оторваны бурею прочь,
И съ тѣхъ поръ мы блуждаемъ, подвластные ей,
Сквозь туманъ, непогоду и ночь.

Счастливъ тотъ, кто въ предѣлахъ родимой земли,
Подъ защитой дремучихъ лѣсовъ,
Растворился въ густой черноземной пыли,
Пріобщившись ко праху отцовъ…

Даже тотъ, кто лежитъ на распутьи дорогъ,
Кто гніетъ одиноко въ грязи,
Онъ счастливѣе насъ, онъ не знаетъ тревогъ
Нашей долгой воздушной стези.

О, пробьетъ ли для насъ, совершившихъ свой кругъ,
Ужъ давно призываемый часъ?
Разнесетъ ли насъ вихрь и развѣетъ вокругъ
И слѣда не оставитъ отъ насъ?

Иль дыханье зимы успокоитъ навѣкъ,
Охладитъ наше сердце совсѣмъ,
И пушистый, сіяющій, дѣвственный снѣгъ
Наши трупы прикроетъ затѣмъ?

И, быть можетъ, полгода проспавъ безъ заботъ
Подъ защитой его пелены,
Изъ поблекшихъ листовъ хоть одинъ оживетъ
Съ наступленьемъ веселой весны.

Но въ застывшее сердце ликующихъ силъ
Не вернетъ дуновенье ея,
И въ пустыню изсякшихъ и мертвенныхъ жилъ
Не вольется живая струя.

И нигдѣ поколѣнія павшаго сынъ
Не отыщетъ пріюта себѣ,
И зеленыя дѣти цвѣтущихъ вершинъ
Не отвѣтятъ скитальца мольбѣ.

Пролетайте жъ, кружась, безъ слѣда, безъ конца!
Намъ въ пути отдыхать не дано.
Наша грудь холодна, словно грудь мертвеца,
Наше сердце угасло давно…

Въ пустынѣ, гдѣ царствуетъ холодъ и вьюга,
Гдѣ землю не грѣетъ весна,
Плакучая ива, изгнанница юга,
Стоитъ безъ пріюта одна.