Роберт Рождественский - Землю спасти

При всем этом они еще с какой-то детской наивностью полагают, что грядущая война начнется и будет долго-долго идти где-нибудь в Европе или Азии, Африке или Латинской Америке, Австралии или даже в Антарктиде — в общем, где угодно, только не на территории Соединенных Штатов!

Так им хочется. Причем хочется сильно.

Но ведь будет совсем не так, как им хочется.

И если они эту войну начнут, если они, вопреки здравому смыслу, посмеют ее начать, то практически одновременно со взлетом их ядерных ракет обязательно взлетят и наши ракеты.

И тогда война придет на американскую землю.

И будут гореть их города, их поля и леса. Будут рушиться их дома, умирать их жены и дети, плакать их матери.

Они впервые узнают, что такое реальная (а не рекламная) война, и это будет последнее, что они вообще успеют узнать.

Неужели они этого не понимают?! Неужели надеются на какое-то везенье, верят в неожиданное, необъяснимое чудо?!

Никакого чуда не будет. Будет явь. Неотвратимо жестокая явь.

И даже телевизионный фильм «На следующий день», тот самый фильм, который недавно потряс всю Америку, покажется жалким подобием того, что произойдет на самом деле. Действительность будет гораздо страшнее.

Я пишу эти строки без всякого злорадства. С горечью пишу. С болью. Однако не написать их я не могу. Потому что ведь это против нас — против Советского Союза — объявлен крестовый поход. Поход всерьез. Поход на уничтожение «иноверцев».

И ведь это американский президент заявил, что отныне Соединенные Штаты намерены разговаривать с нашей страной лишь «с позиций силы». И что лично он жаждет довести эту самую силу до такой степени, чтобы в любой точке планеты, невзирая ни на какие сложности, ни на какие суверенитеты, всегда отстаивать собственные имперские интересы, диктовать свои условия.

И ведь это не наше, а американское руководство широковещательно объявило о том, что не собирается отказываться от «стратегии первого удара». И о том, что удар этот будет прежде всего нанесен по важнейшим «военным, промышленным и политическим центрам Советского Союза…»

Я не знаю, что конкретно они имеют в виду, говоря о советских военных центрах, но зато, что такое наши промышленные и политические центры, знаю достаточно хорошо.

Прежде всего это город, где живет моя мать, моя жена и дочери, мой брат и мои маленькие племянники. А еще — это наши очень древние и совсем еще юные города, северные и южные, тихие и шумные, абсолютно непохожие друг на друга.

Города, где живут очень родные мне люди, мои большие друзья, живут их семьи, живут и работают, мечтают и надеются, грустят и смеются тысячи, миллионы знакомых и незнакомых мне советских людей.

А еще это города братских социалистических стран. Тоже невероятно разные, очень красивые, то овеянные многовековой славой, а то возникшие совсем недавно. Города, где живут сердечные, трудолюбивые, мирные, очень достойные люди.

По всем этим городам и по всем этим людям американские военные стратеги готовятся нанести первый ядерный удар, а потом, если понадобится, и второй, и третий.

Так неужели кто-то думает, что мы, видя все их приготовления, будем сидеть сложа руки? Неужто кто-то надеется на то, что мы вдруг испугаемся, что мы покоримся?

Нет, не испугаемся. Не покоримся. И сидеть сложа руки тоже не станем.

Именно об этом не раз и не два заявлял Константин Устинович Черненко. Заявлял весомо и четко. Заявлял, обращаясь ко всем людям Земли. Ко всем ответственным руководителям государств нашей планеты.

К сожалению, среди нынешних руководителей некоторых государств встречаются деятели и явно безответственные. Но пусть они тоже вчитаются, вдумаются в спокойные и весьма серьезные слова Председателя Президиума Верховного Совета СССР Генерального секретаря нашей партии.

Разве не ясно, что гонка вооружений в принципе бессмысленна? Она, конечно, может увеличить прибыли западных монополий, производящих оружие. Но вот увеличить или укрепить так называемый «порог безопасности» тех же Соединенных Штатов сегодня уже не может никакая гонка никаких вооружений.

Ибо мы, Советский Союз, не стремясь быть в военном отношении сильнее всех в мире, всегда будем достаточно сильными для того, чтобы у любого агрессора желание начать войну с нами было равнозначно желанию покончить жизнь самоубийством.

При всем этом мы по-прежнему остаемся верными, честными и убежденными сторонниками сокращения вооружений. Любых. И до любого — самого низкого уровня.