Сергей Поздняков - Баловень судьбы

Луга, любимые, луга,
Растают на полях снега!
Поля засеются не раз,
И будет урожай у нас!

С окрестных сёл уже снега,
Бегут на наши все луга!
Посеется вот-вот пшеница,
И будет там расти щирица.

Коршун летел над рекой
В лебедя целился днём…
И казалось ему всё тоской!
Птицы были вдвоём.
Лебедь злостно не мог
Убивать коршуна – птицу,
Но он стал одинок.
Рассказывал нам небылицу:

– Коршун когти выпустил,
Чтоб лебедя убить
И птицу – коршун выманил…
На небе там застыть,
А песню лебедь складывал
Живым остаться вновь,
Но коршун всех обманывал
У лебедя же кровь!?

Птица – коршун грозная
Всем она беда!
Лебедь птица стройная,
Птица навсегда.
Коршун летит
Облако там плавает!
На землю глядит:

– Лебедь ты мой ласковый,
Отыщи ты всех,
Коршун будет басовый:
«Свой пускать смех».
И у птицы будет любовь!
На далёком юге,
Лебедь возвратится вновь,
К нам на вьюге!

И однажды ученик,
Был когда-то умный!
Был он также баловник,
И считал он суммы.

Он читал стихи всегда,
На литературе!
А рассказывал, когда,
Не читал с брошюры!

Композитор и поэт,
Всё писали вместе…
А когда увидел свет,
Он пел свои же песни?

Песни пел поэт один,
Про жемчужину – любовь!
Пел красивее былин,
И запел он песни вновь!

А поэт слагал стихи,
О земле родной своей?
И прощал он всем грехи,
Этих длинных, славных дней.

«Мой Пушкин самый главный маршал,
Когда он сказку написал,
Он разъяснять её заставил,
Как гений выдумать не мог.
В его уме скопилась мука;
Но, боже мой, какая скука
Роман писать, и день, и ночь,
Не отходя ни с места прочь!
Какой Онегин вышел в моде,
Когда же Пушкин написал,
Свою строфу не поправлял,
Печально подносил лекарство,
Вздыхал и думал про себя:
Когда же чёрт внимал меня!»

Так думал Пушкин на свободе,
Взлетая в облако мечты,
Всевышней волею Господства.
Наследник царства и родных,
Дуэль поэта и Дантеса!
Когда унёс мушкет его
Он не сдавался, как в кино,
С надеждой выжить он готов был:
Но не давал ему Дантес,
Родился заново поэт
В своей писательской работе,
Когда читатель прочитал;
Роман Онегина простого:
«На север дикий он плевал»?

«Евгений самый лучший дядя,
Когда он с Таней занемог,
Он обещал себя засватать,
Что даже высказать не мог.
Он, как поэт другим наука,
Но, Боже всё же, какая скука
С Татьяной петь, и день, и ночь,
Не отходя ни с места прочь!
Какое низкое коварство
Полубольных всё забавлять,
И впредь постели застилать,
Печально духов вызывать.
Вздыхать и думать про себя:
«Когда же гения возьмёт пора»!

Жил трубач на белом свете,
И он пел – лицо в поэте!
Та труба, трубила гаммы,
Получались фонограммы!

И трубу любил трубач,
А пришёл туда палач?
Всё играла гимн она,
Эта нота нам дана.

Были песни про любовь,
И с трубы стирали кровь!
Марши играла красиво труба,
И выходили они без труда.

И поэт её воспел стихами,
А она одаривала его грехами!
Тот трубач и был поэт,
По утрам встречал рассвет!

Это не успех, это не успех,
Но вся песня околдует всех!
Будет петь певец, будет петь певец,
И расскажет вам стихи юнец.

Вдруг напишет стихи поэт,
И когда-то выйдет в свет!
Будет петь он о любви,
И топить на море корабли.

Музыку подарит, музыку подарит,
И любовь нас одурманит?
Песни он поёт, песни все споёт…
И наша любовная сказка оживёт!

Простят нам грехи, все простят грехи,
И я напишу прекрасные стихи…
Сохраним с тобой любовь, сохраним любовь,
И вернётся к нам она в жизни вновь!

Ты как виденье ко мне явилась,
Но я узнал тебя за час.
Со мною ты лишь простилась,
Узнав тебя, мгновенно, как любовь для нас,
Тоскует и пророчит в чреве,
Но сердце ждёт потерь, тревоги.
Душа моя живёт в твоём же теле,
Не зная оскорбленья и моей дороги?