Владимир Максимов: Простор перекрёстка

судьбой назначенную цену
мы не сумеем разгадать,
пока не вызовет на сцену
она нас всех себя сыграть.
и в каждом повороте тела,
как в лёгкой точке звуковой,
душа взлетала и летела
по траектории шальной!
без бутафории и грима
и без суфлёра у ноги
на сцене заживо горим мы
и не попросим: помоги!
пусть пыльный занавес ударит
и грузно ляжет за спиной,
нам сцена легкий случай дарит
надёжно встретиться с судьбой.

на краю провинции,
в тихом подсознании
добывал крупицы я
и мгновенья знания
о простых событиях,
о пустяшном быте,
чтоб все это бывшее
не было забыто.
мир менялся быстро
и смещался вправо,
становился чистым
и менял оправу.
появлялись люди,
жили по соседству,
проходили гулко,
будто кровь по сердцу.
я мечтал со славою
позже возвратиться
в самую-пресамую
шумную столицу!
встать на перекрестье
всех дорог тревожных,
чтоб забилось сердце
в ритмах стихосложных,
возвращая в слове
все, что пережито,
чтобы та основа
не была забыта.

тихо рисуешь карандашом,
просто рисуешь и хорошо:
точная линия, лёгкий виток —
ассоциаций быстрый поток.
ластик стирает лишнюю прядь…
этот рисунок можно понять
и сразу увидеть в нежном скольженье
мира далекого преображенье!
мир этот создан очень давно,
его не увидишь в воскресном кино,
он не газетный, не сетевой,
но очень тёплый и рядом со мной!
переступаю границы и знаю:
снова, как в детстве, я всё понимаю,
нет осторожности, страха, подвоха
жаль, что рисую я в общем-то плохо.
но ты проведи меня, линия, дальше,
туда, где нет страха, а главное – фальши,
туда, где на ветке сидит не дыша
чья-то забытая богом душа.
вот она – росчерка тайная тема:
тихо рисуешь души без тела,
лёгкие тени в райском сплетенье.
пусть поживут они в стихотворенье,
пусть поживут, эти буквы склюют,
может, не сразу, но песню споют.

придворный поэт сочиняет стихи.
быть может, они иногда не плохи,
но просит иного беглянка – душа:
«вдали от двора ты живи не спеша.
зачем тебе мантии яркий наряд,
на ней не небесные звезды горят,
а в каждой строке неразменная медь
о бедности будет лишь тускло звенеть!
оставь для других этот царственный пир,
вернись в безмятежный и радостный мир,
где реки текут и впадают в моря,
где все происходит в общем-то зря,
без властных законов и воли людской,
где высшее счастье – небесный покой.
и только в таком состоянье души
ты в мире живи и о мире пиши!»

когда все слова перейдут на постой
в далёкую область и город простой,
где солнце проходит обыденно круг, —
из речи исчезнет опасное «вдруг»,
забудутся напрочь «зачем» и «куда» —
течёт через город река, а вода
в себе отражает привычно и множит
всё то, что совсем никого не тревожит.
я в городе этом не помню о Дне,
вот облака край утопает на дне
и пухом всплывает на водную нить,
чтоб мне это вспомнить и сразу забыть,
без слов, без идей, без вещей обходясь,
пока эта лёгкая вяжется вязь,
возможных всех букв изменяя приметы,
течёт эта речь, словно летняя Лета.
здесь берег один, а напротив – другой
плывут без мостов, но под общей дугой,
прочерченной птичьим полётом по-над
на линии точной, что видел мой взгляд,
рассеянно сеющий в воздухе семя
и тем наполняющий местное время
без собранных чисел и стрелок раскосых
на мягком просторе средь сопок и сосен.
пусть в семени этом, в широком кресте
разброшенном просто в мгновения те,
завяжется всё и по солнца лучу
я весь без остатка вперёд полечу,
и крохотным корнем завязнув в земном,
я в стебле и в кроне раскрою весь дом,
в котором сумею создать и сберечь
себя и других и нездешнюю речь.
когда все слова покидают постой,
никто им не крикнет вдогонку: «постой!»
останется тем же заброшенный край,
как всеми когда-то оставленный рай;
слова, как солдаты, уходят в зарю,
они не устанут в едином строю,
и тайно сроднит наша песня полка
широкую землю и облака.

я не знаю иного простого искусства,
как в себе развивать бесконечное чувство
понимать с полуслова любые слова,
чтоб от них не болела потом голова!
этот навык даётся, конечно, не сразу,
не доступен он слуху и третьему глазу,
он рождается лишь в перебое сердечном,
в незаметном мгновении быстротечном,
раздвигая границы и рамки круша,
нужно только, чтоб тихо проснулась душа!
и тогда, словно почка, раскроется слово,
и оно будет первым и вечным, и снова
ты почувствуешь радость свою говорить
и одним только словом весь мир сотворить!