Олег Бушуев - Преображения Павла Волгина. роман в стихах

Да, это грех, но так ведётся в мире:
Кумиров часто мы себе творим.
И в каждом сердце жив он – дух кумира,
Который тайно управляет им.
А мой кумир – любимец вольной музы,
Стихом он разорвал земные узы,
И в мир бессмертных духов он попал,
Когда взошёл на книжный пьедестал.

Он жив в своей заветной лире вечно,
Он здесь со мной, он в воздухе самом.
Пишу сейчас свои стихи беспечно,
И кажется, что воплотился он
В моём стихе, воскрес для жизни новой,
Разбив годов тяжёлые оковы,
И дерзкий, наконец, свершил побег,
Но не в обитель чистых, светлых нег,

А в этот век над самым краем бездны,
Где призрак рабства и свободы дух
Сцепились в битве хваткою железной,
И кто из них останется из двух,
С победой гордо выйдя с поля боя,
Достанется кому какой ценою
Победа, знает это только Бог.
Нам Пушкин в битве той помочь бы мог,

Будь он сейчас средь нас живым поэтом.
Немало в жизни написал он строк,
В которых веет свежим духом этим,
Свободы духом. Жаль, что он не смог
Закончить то, что начал так счастливо.
И, может, это только справедливо —
Проникнуться свободным духом нам,
Чтоб плыть по строчкам, словно по волнам.

Он не пророк, но в тайны предсказаний
О судьбах мира был он посвящён.
Веков грядущих прозревал он тайны
И вразумить людей стремился он.
И смерти ранней, может быть, причиной
Презренье было к той возне мышиной,
Что жизнью все размеренной зовут,
Поскольку был напрасен этот труд.

Увы, сейчас Поэта все забыли,
И сдали навсегда его в архив,
В обитель мрака, тишины и пыли,
От бури современной жизни скрыв.
Усильями чиновной серой рати
Был проведен, как все мероприятья,
Помпезный и формальный юбилей,
И толстый крест на нём поставлен ей.

Да, Пушкин для меня – как будто солнце,
Как светлый бог иного бытия,
Но, всё же, избегая эпигонства,
Его стихов не повторяю я.
И словно от вина причастья весел,
Я говорю: «воистину воскресе!».
Толь это он воскрес, толь я, с небес,
Неслышную другим, услышав весть

О том, что ныне совершилось чудо,
И я могу теперь с ним говорить
И, недостойный славы, даже буду,
Как он когда-то, видеть и творить.
Хотя, быть может, это дерзость, всё же.
Artistic license* вымысла лишь сможет
Мою такую дерзость оправдать
И право творчества как дар волшебный дать.

В стихах он остаётся вечно с нами,
От низменных страстей и чувств далёк.
Как сон ночной ложится в подсознанье,
Так лёгкий стих его мне в душу лёг.
Всё сказанное мною тут не ново,
Ну а его божественное слово-
Оно всегда и ново и навек,
Как на вершинах горных чистый снег.