Виктор Зобков: Избранное. стихи

А по утру – ванна на Мацесте,
Сероводородный аромат,
И лежишь ты в ванной с кем-то вместе,
Как того предписывал трактат.

Когда в час свиданья тебя обнимаю,
Я в страсти безумной о всём забываю,
А ты, истомлённая сладостной мукой,
Мне всё же отводишь горячие руки
И шепчешь стыдливо губами одними:
Не надо, родной мой, не надо, любимый!

Но поздно, ты зверя во мне разбудила,
Который до селе дремал терпеливо,
Я тело твоё обожгу поцелуями,
Не сможешь лежать ты Египетской мумией,
В крови твоей вспыхнет огонь наслаждения
И ты мне отдашься до самозабвения!

Так воды реки, протекая равниной,
Нам кажутся просто речушкой невинной,
Пока их не стиснут огромные скалы,
Они словно сонны, ленивы и вялы.

Но вот в богатырских объятьях забьются,
Могучей лавиной с уступа сорвутся
И нежною грудью те скалы лаская,
В желании страстном искрясь и сверкая,
Низвергнутся в бездну, себя расточая,

Брильянтами вспыхнут в момент упоенья,
Достигнув вершины любви наслажденья
И пеной затем опадут в истомленьи,
Все страсти скрывая в спокойном течении.

Ещё суровые метели
Позёмки снежные метут
И не слышны ещё капели,
А мужики цветы несут.

Несут мальчишки и мужчины,
Смущаясь, пряча за спиной,
Чтоб подарить своей любимой —
Тебе, единственной, родной!

Кому-то стала ты невестой,
Кому-то – мать, кому – сестра,
Кому-то – женщиной безвестной,
Согревшей в стужу у костра,

Но кем бы ты не называлась,
Какую б долю не несла,
Для нас любимой ты осталась,
Прекрасной, как сама Весна!

Васильковый свет в окно пролился,
Месяц опустился над страной,
Через тонкий тюль в окно пролился,
Над твоей склонился головой.

Месяц, Месяц, ты зачем украдкой,
Проникаешь в девичий покой?
Навеваешь сон ей ночью сладкий,
Иль её любуешься красой?

Что краса, она как всё не вечна,
Отцветёт, как яблоневый сад,
Пролетает молодость беспечна,
Дней счастливых не вернёшь назад.

Ты прекрасна красотой иною,
Не грозит ей скоротечность лет,
В радости общения с тобою
Нахожу я прелести букет.

Месяц, Месяц, пусть судьбой хранима,
Не прольёт она печальных слёз,
Пусть ей снится, как она любима,
Средь других её девичьих грёз.

И в каком-то сладостном волненьи,
Пусть она, проснувшись на заре,
День ещё один предав забвенью,
Оторвёт листок в календаре.

К зеркалу пройдёт в ночной рубашке
И, привычно тело обнажив,
Красотой любуется пока-что,
Двадцать лет всего ещё прожив.

О, младые годы, как вы быстры!
Невозможно бег ваш удержать,
Взымвши вверх, вы гаснете, как искры,
Чтобы вскоре серым пеплом стать.

Опять, у прогоревшего костра
Сижу один, а боль в душе остра,
Вернись, я заклинаю вновь и вновь,
Зачем ты предала мою любовь?

Дышу, а мне не хочется дышать,
Ты с ним, а я совсем один опять,
Зачем, я не могу никак понять,
И как мне эту боль теперь унять?

Теперь лишь за кладбищенской стеной,
Быть может, я найду себе покой,
Зачем, всю жизнь мою перекроя,
Судьба проклятая моя
Свела в тот час с тобой меня?

Верность
Когда её пора настала,
Она от матери узнала,
Что честь природой ей дана,
А верность честности ровна.

С тех пор она Его ждала,
Хотя любви ещё не знала,
В мечтах девичьих представляла,
Кому бы сердце отдала.

И вскоре этот день пришёл,
Тогда Он сам Её нашёл
И сердце ей сказало: «Да»,
Ему отдайся навсегда!

Он был хорош душой и телом
И жизнь её любовь согрела,
Она решила – дождалась,
И, без сомнений отдалась.

Теперь, когда его не стало,
Её постель холодной стала,
Она всё время вспоминала
Как было с ним уютно спать,
Ночную погасив свечу,
Прижавшись к тёплому плечу.
Как он её оберегал,
Ни чем обидеть не давал.
Но вот тот страшный день настал…

Его призвал военкомат
И он попал в тот жуткий ад.
Не мог от туда он писать
И ей одно осталось – ждать!