Роальд Мандельштам - Собрание стихотворений

Этот дом надо мной, как печальный маяк:
Там канал, как большая змея,
Извивается в камень одетой струёй
И блестящей звенит чешуёй.

Затихает…
Устало чудовище!..
И бессвязно бормочет во сне
О своём потаённом сокровище —
О Великой Мещанской Весне.

Наступил, с перегнившим дыханием,
Вислогубый и потненький час,
В конвульсивном ночном содрогании
Мерно булькает выпитый квас…

– Всё в порядке…
– Постойте! А девочка?
(Покачнулся сомкнувшийся мост.)
Затрещал телефон – и с издёвочкой:
– Утонул человек. Это пост?

…………

Трупик стыл на камнях серебристых,
Далеко-далеко от людей —
Детский профиль, холодный и чистый,
Всплески ветра на невской воде.

Заметался по улицам, лужам
Полный дикого ужаса крик,
Запуская в притихшую душу
Тепловатый паучий язык…

И не вздрогнуло небо холодное,
Лишь бесшумно сомкнулась вода…
– Моя милая деточка… Гордая…
Кто обидел тебя навсегда?

– Может быть, ты увидеть сумела
То, что скрыто улыбкой друзей,
То – чему нет на свете предела,
То – чего нет на свете грязней?

Или в сказке концертного зала,
Одиноко застыв среди «тех»,
Сквозь торжественный грохот хорала
Ты услышала пошленький смех?

Ковшом Медведицы отчерпнут,
Скатился с неба лунный серп.
– Как ярок рог луны ущербной,
И как велик её ущерб!

На медных досках тротуаров,
Шурша, разлёгся лунный шёлк,
Пятнист, от лунного отвара,
От лихорадки лунной – жёлт.

Мой шаг, тяжёлый, как раздумье
Безглазых лбов – безлобых лиц,
На площадях давил глазунью
Из луж и ламповых яиц.

– Лети, луна! Плети свой кокон,
Седая вечность – шелкопряд!
Пускай темны глазницы окон,
И обо мне не говорят!

Мороз от ног отщиплет пальцы —
Добыча верная в ночах, —
Идут! Они – неандертальцы,
А я – копьё на их плечах.

– Идут, идут – отлично спелись
Под шорох туч и ветра свист;
– Какая ночь! – Археоптерикс —
Не час полуночи навис.

Не сны – сырые груды щебня,
Где чудом – треск горящих щеп…
Пусть ярок рог луны ущербной!
Но как велик её ущерб!

– Чем я пьян? —
Какой-то лаской,
Блеском огненных очей,
Небывало-странной пляской
В снах сиреневых ночей.

В упоении бездонном
С жутким смехом всё сотру,
Страшно-чёрной беладонной
Расцветая поутру.

Как высоко вы, о звёзды, горите!
Светом холодным.
Вечно о чём-то своём говорите,
Вечно свободны!

Нашим заботам и нашим печалям —
Нашей тревоге —
В недостижимые ясные дали
Нет и дороги.

В долгую ночь не дождаться рассвета —
Что́ вам за горе!
Вас окружило серебряным светом
Вечное море…

Птицы разносят тревожные песни —
Весть непогоды.
Вам ли услышать? – Сияйте чудесно
Годы и годы!

Пятен оконных
Цвет малярийный —
Отблеск лимонный
В чёрных перилах.

Белая вьюга… —
Тихая вата
Кроет восходы,
Кроет закаты.

Вечер трамвайный —
Люди и рельсы —
Что нам до Индии,
Если есть Пенза?

Весенний минуется праздник —
И снова в дремоте ночной
Я полон певучей боязни
За город, построенный мной:

Качаются стройные башни
На небе полночной поры,
И кровью закатов вчерашних
Наполнились тёмные рвы.

Колеблется призрачный город,
Как синие тени в саду…
В мерцающем лунном узоре
Я жду до рассвета беду.

В зеркале окон
Утром и вечером
Бьются и никнут
Шаги человечьи.

В льющейся с неба
Синь-высоте
Окна подобны
Дум чистоте.

Падают звёзды
Вьюгою снежной
В стёкла мороза, —
В росписи нежной.

Вечером поздним
В угол медвежий
Падают слёзы —
Звёздный подснежник.

Лунные свечи
Мечутся в окнах,
Шаг человечий —
Россыпью – в стёклах.

Навзничь падают тени.
Предметы остались нагими.
Этот город – корабль, над которым
Сомкнулась вода.
Как тенета, дороги лежат под ногами,
А совсем не идут.
– О, ночные пути в никуда!