Виктор Старовойтов: Моя счастливая жизнь. Проза и стихи трёх авторов Добрянского района Пермского края

Народ обнищал настолько, что в магазины заходит только затем, чтобы поглазеть на цены, а не купить товар. Стремились к коммунизму, пришли непонятно к чему. Если у нас капитализм, то где же рост фабрик и заводов? Вместо этого торговые точки растут как грибы, вместе с ними растут непомерно и цены, абсолютно на всё: продукты питания, одежду и обувь, горюче-смазочные материалы. Существует депутатский корпус, но все депутаты до своих Выборов помнят о людях, как о скоте, которому можно наобещать с три короба, лишь бы оставил свой голос за него, а выбрали, так можно и забыть. На первый план выходит борьба за своё благосостояние и наплевать ему, что рядовой пенсионер получает десять тысяч, которых еле-еле хватает на прожиточный минимум. Я не говорю уже о лекарствах, что жизненно необходимы порой и на которые уходит более половины пенсии. А тут ещё ежегодный рост цен на жилищнокоммунальное обслуживание, электроэнергию и газ. Если в городах человечество живёт ещё в постройках Советского периода и которые ещё ремонтируются, опять же за счёт жильцов, то в деревнях состояние жилья очень плачевное. Строительные материалы по ценам недоступны простому работяге, кредиты банков разорительны и похоже, что скоро коренные жители деревень вынуждены будут рыть землянки. Повсеместно в деревнях закрываются фельдшерско-акушерские пункты, штат больниц сокращается и теперь уже, чтобы попасть к врачу-специалисту, надо ждать очерёдности или ехать в областной центр. Администрации существуют формально, за пропиской, постановкой на воинский учёт, регистрацией гражданских актов надо ехать в райцентр. И почему-то никто не думает о стариках и инвалидах. Погоня за деньгой привела к тому, что обесцениваются семейные ценности, отношение к отцу и матери, их заслугам. Редко кто из детей знают, кем были их родители, деды до их рождения. Этому способствует и реформа школы, дети отучаются читать, грамотно писать, да и просто думать. Недавно на Прямой линии с президентом одна деревенская девушка поинтересовалась о своей дальнейшей судьбе после окончания школы, на что президент ответил, что счастье и судьбу надо делать своими руками. Увы, редко кому везёт в нашем мире. Обычно, закончив школу, поступают дети в учебные заведения, приобретают специальность и становятся безработными. Никто и нигде их не ждёт и не радуется новому специалисту. Отсюда пьянство, наркомания, проституция. Невольно вспомнишь товарища Сталина И. В., ведь удалось же ему в трудное послевоенное время преодолеть и остановить рост инфляции, почему же нынешним руководителям это не удаётся? И до каких пор будем дарить наши ресурсы (как человеческие, так и природные) зарубежным партнёрам? Дадут ли россиянам пожить по-человечески? Кто вернёт деньги за акции? Вопросов много, ответов нет. Жить стало легче, жить стало веселей, шея стала тоньше, но зато длинней… А деревни, что ж, бульдозером их, бульдозером, пусть поля зарастут бурьяном и лесом, на их месте построим дачки, будем ростить лучок на закусь и гнать самогон. Заживём, братцы! Весело, не скучно…

Отец Натальи Кротовой был военным, служил на границе. Женился на встреченной в С.-Петербурге девушке однокласснице по школе, когда приезжал в очередной отпуск, увёз жену с собой. Прошло несколько лет, дочери Наташе исполнилось четырнадцать лет, когда началась война с фашистами. Отец и мама были на дежурстве, мама работала хирургом в госпитале. Судьба их для Наташи осталась неизвестной. Из части прибежал пограничник, сказал, что часть разбита, повсюду немцы и надо спасаться, уходить в лес. Вместе с другими женщинами, детьми и оставшимися бойцами ушли в ближайший лес. К имевшемуся оружию не было даже патронов. Пробирались по лесу, боясь каждого шороха, треска сучьев под ногами. Грудные дети и те не плакали, будто понимая всю сложность выпавшей на долю людей судьбы. Мужчины выходили к дорогам, промышляли у зазевашихся фашистов оружие, боеприпасы и питание. Некоторые женщины, имевшие грудничков, оставались во встречных посёлках под видом родственников местных жителей, другие продвигались вместе с небольшим отрядом в глубь Советского Союза, вслед за немцами, которые намного опережали отрядик, имея в своём распоряжении дороги и транспорт. Отряд был хотя и небольшим, но довольно подвижным и по возможности наносил по врагу ощутимые удары; расстреливали отставшие небольшие отрядики, взрывали мосты и железные дороги, минировали. Наташа быстро освоила премудрости медицинской сестры и стала в отряде незаменимой. По мере продвижения отряд пополнялся бойцами Красной Армии, становился полноценной боевой единицей, наносил ощутимый удар по врагу. Фашисты тоже не оставались в долгу, иногда по нескольку недель приходилось уходить от преследований. Однажды вечером объявили привал до утра. Несколько суток люди шли без сна и отдыха, естественно, все попадали тут же, даже не разжигая костров, выбрав места под ёлками, где было посуше. Наташа тоже моментально заснула. А наутро глаза приоткрыла и от ужаса чуть не заорала. На груди, чуть ли не касаясь подбородка, лежала огромная змея, тёмного цвета с переливами и узорами, очень красивая… Головкой туда-сюда водит, язычком раздвоенным дразнится. Замёрзла, видать, ночью, к человеку погреться полезла. Наталья лежит ни жива, ни мёртва. Сыворотки-противоядия в отряде не было, а умереть от укуса змеи не очень-то хотелось. Проснулись и бойцы, окружили Наталью, советуются, что делать. Змея словно почувствовала, что ей угрожают, свернулась клубочком, кругом поглядывает да посвистывает, уж очень ей не хочется уходить с тёплого местечка. И сколько бы ещё довелось Наташе пролежать, не двигаясь, не известно, только нашёлся среди солдатиков казах один. Шнурок от ботинка привязал к длинной палке, петельку сделал, осторожно подвёл к змее и накинул на неё, резко дёрнув палку, скинул змею с груди Натальи. Общий вздох облегчения разнёсся по лесу… А дальше война продолжалась и ничего хорошего в ней не было; грязь и кровь, бинты, стираные-перестираные, нечеловеческая усталость и короткие минуты отдыха

Читать дальше