Максимилиан Гюбрис - Избранное. Поэзия. Драматургия

A Shade – there’s the dark echoing: —
«Of a noblest kind!» – slides in,
All silent, pre-materialized.
There can be seen no eyes
Of maid surprised, no scene
Of fatal cries. A monster
Felt from high-po e tic stars,
He swam across the sea of Death,
And, after seven lives of storm,
His ugly look how eloquent!
Much peaceful though. The light-rays
Seem are not to aggravate the lines
On his still brow, so ’tis like now
As he tries his light-way back.
Envoked to face the old dream’s wrack.
Within the Rumours House, frank,
He steps, in corridors of Lie.
Those specks of crystal life guides
Him to th’ rooms of other-side Crime;
With manner of the dead he comes,
In manner of a gone-bye stays
There by the frame of glass —
Infernal entrance. – Sweet diable waits,
Envoker of the burn e d tails:
Intrigue – prist e ss of ache’n shame —
She ought to do him welcome.
In her service, that a sacrifice
To make for him, to animate
His vague self. – Abandoned Shade!
Be fed thou by a sacred essence
From the most luxuriant Hell!
And can’t thou see these gazing Sins?
Not of the most devoted they
Are seen and bloodsome to be yours?!
Have a liquid life from them, be-shared:
One fear relatives they 77. —
A sad guest. He sees around her
The sights of lunarcraft there —
Depraved Gossips ’bout a «lost face»
Has their fun, and, ’tlike some Mass on,
The naive and sensitive in their will.
The loves too sweet are to be killed, —
They laughing?… – «Dear murderer,
You gibbet’s libertine, kids’ knot!
Are you proud not? We yours, yours!»
They’re giving their life-drops; phrase;
And as he yet can’t tell his Fate,
She pours some magic upon glass; —
There, in Diaboli’s circle dark 78,
O’er the border of reflected Doubt,
He realize… he stands himself,
His awkward figure, and his face,
As if from ashy rhyme arisen,
Alien to them. But what’s that shape? —
His ugly look where has gone?!…
He sees in his reflection’s eyes,
Would be that Ferro Luxe 79from, those sparks
Of starry soul; and no ruined
Grace, no aught of damned lines
At all – a vision of clean Youth,
Delightful, poetic, but… feared, so.
Feared of (a) doomed self, of diable’s call,
Betrayal of the Past?… Reflections
Quite can be confused, when meet they
In the glass of Times their part,
Their lasting life. – That fears…
Though the feared (is) facing Fear leaves;
A silent visitor steps back;
His Future saw its Shade from dark,
And he’s to keep the path. And…
Yes,… as like the timeless echo-thought,
The other side of Air there spells, —
Whilst his eyes back to kiss his boat
Far let be flying through the ends
Of the blind dream of Life’s Ghost; —
So, he’s to hear: – «He’s with us… Amongst…» 80

Великой дружбе П.Б.Шелли
И Л. Ханта посвящается…

К 220-летию со дня рождения Персия…

…Слова о том, что есть всецело дружба, —
О, чувство сокровенное в собратстве
Средь поэтов – чувство, в постоянстве,
Кое в жизни есть сильнее горьких нужд,
Сильнее всех немыслимых препятствий; —
И вновь мы говорим, вот уж – сколь часто!
Этакая страсть, – мы можем сравнивать,
Не правда ли, – но мы ль себе готовы лгать?
Самим себе готовы ль лгать об этом?…

Там, где грезой увенчан странствий путь,
Там есть пространство, в коем чудный свет;
Коль вам удастся заглянуть, – среди примет
Сохранного в бальзаме жизни Чувства, —
Ко всем реликтам Знанья и Искусства,
Средь атрибутов всех бессмертных лет,
Найдётся для сердец открыта Книга С у деб.
Её глас, в правде славно-пережитых бед,
И я вленных красот, вам даст благой совет
О том, что – Блеф и Бред, а что сиих избудет.
В той книге вписаны Души достоинств имена,
Да не изолгана пусть будет Злом она….

*** *** ***

…Я расскажу одну историю для вас,
Что не воспета лирикою Русской:
Ту, издавна какая увлажняет глаз
В Европе всякого певца искусства,
В Поэзии Всемирной что пример
Великий есть великой преданности,
Истинной, всем высшим смыслам,
Некогда что стали жизнью, мыслью
Двух несмиримо-искренних друзей,
Двух гениальных на земле поэтов.
В обоих них живут и бездна Этны,
И девственный, небесных музык свет.

Оплотом уз их стала сверх-идея, —
Страстная мечта, сердцам что вдруг дар и т
Все радости преосветленных дней: —
Идея Человека во Вселенной,
Царит кто, как Хозяин знанных мер
Свободы и гармонии, в сим мире,
Природою благословленной Красоты.
Один из двух был другом простоты
Домашней, что в саду, в сени деревьев;
Другой герой наш – в далях, средь каменьев
Древних городов и стран – друг странствий,
Магии и приключений;… – одною чашей,
Всё же, были напоенны души тех:
В Вине Поэзии – их дружбы был успех 81.

То изученье Эллинских писаний,
Что составляло повседневный труд
Студентов всех в системе общих знаний,
Для молодых двух англичан друзей
Сказалось быть душою всех исканий
В обществе, в любви, внутри себя и вкруг.
Интригою затей их и желаний
Вдруг представали все-разнообразны
Смыслы Пира и Метаморфоз 82,
Слова прелестны древних заклинаний 83
Фантазию влекли в мир нег и гроз,
В мир нимф и ужасающих чудовищ,
Сокрытых тайн и редкостных сокровищ,
Пантеонических судеб и их чудес;
Значенья, что открывались им, окрест
Преображали заново вид жизни: —
Красавицу, надменный герб иль крест…
То относилось к знаку слав иль тризны
Царства Эллина, поёт чей дух Земля.
(Их знавшие шутили: – Я здесь иль не Я?)