Елена Федорова: Вершина мира (сборник)

Винсент подвел Максима к самому дальнему столику, за которым сидела дама в старомодном платье и шляпке с вуалью.

– Дорогая, позволь представить тебе нашего русского гостя, – хлопнул себя по лбу, повернулся к Максиму. – Простите, мосье, я не узнал ваше имя.

– Максим Михайлович Алексеев, – представился тот, глядя на даму. Она улыбнулась:

– Очень рада знакомству. Я – Эмма Проскурин, – протянула Максиму руку. Он прикоснулся к ней губами. Дама приподняла вуаль. Максим побледнел.

– Вы?! – проговорил он, во все глаза глядя на нее.

– Я, – сказала она, гордо вскинув голову.

– О, ля-ля, так вы знакомы? – воскликнул Винсент.

– Да, милый, – ответил Эмма, повернувшись к мужу. – Это – тот самый мальчик, который столкнул меня в реку.

– Брависсимо! – Винсент захлопал в ладоши. – Такую удивительную встречу необходимо отметить. Подайте нам шампанского!

– обнял Максима за плечи. – Дорогой мой, вынужден вас поблагодарить. Если бы не вы, Эмма никогда не стала бы моей женой. Спасибо вам, мой дорогой Максим Михайлович, – усадил Максима за стол напротив Эммы. Сам сел по правую руку от нее. – За нас!

– Простите меня, Эмма, – сказал Максим, глядя ей в глаза. – Простите за мальчишескую глупость, за…

– Да, да, – проговорила она, потупив взор. Щеки вспыхнули. Она еще раз повторила: «да-да» и подняла голову. Посмотрела на Максима изучающее, сказала:

– Странно, что вы меня до сих пор помните. Что вы меня узнали через столько лет, что… – улыбнулась. – Извините меня, когда я волнуюсь, я невольно перехожу на французский. Мой отец – француз, а мама – русская. В то лето мы гостили у ее кузины. Я убежала из дома без разрешения. Мне хотелось узнать, какой он – этот незнакомый мир? П… – Эмма улыбнулась. – Я когда вас увидела, растерялась. Забыла от волнения все русские слова. Онемела. Зато потом, когда в воду бухнулась, вспомнила все, все, все. Я вам в спину прокричала очень обидные слова, но вы их не услышали. И хорошо, что не услышали, потому что вы бы от души надо мной посмеялись. Мои грозные слова к вам никакого отношения не имели. Я их подслушала, когда взрослые ссорились, а смысла их тогда не понимала. Теперь понимаю, что они к нашей встречи никакого отношения не имели.

– Не подходили в той ситуации, – подсказал Винсент. Эмма одобрительно кивнула.

– Что же вы тогда такое особенное сказали? – поинтересовался Максим.

– Растележились здесь со своим аулом. Нам и без вас места мало, – проговорила Эмма.

Максим рассмеялся. Он представил телеги, аул и курносую девочку, приехавшую в незнакомый мир из Парижа. Она уж точно была тогда настоящим инопланетянином в их деревне, в которой до сих пор мало что известно о плодах цивилизации. Бани топятся по-черному. Удобства – на улице. Вода – в колодце.

Максим вспомнил тоненькую фигурку маленькой Эммы в легком, воздушном платье со стрекозами и цветами. Именно эта легкость и воздушность рассердили его тогда.

– Что вытаращилась? – строго спросил он. – Проваливай отсюда, стрекоза пучеглазая.

Хорошо, что Эмма не помнит его слов. Он толкнул ее и расхохотался, когда она смешно замахала руками, как стрекоза крыльями. Платье поднялось вверх, выставив напоказ кружевные трусики в тон платью.

– Ничего себе, – подумал Максим. – Где она их раздобыла?

Отцу про трусики Максим ничего не сказал, постеснялся. А вот платье описал со всеми подробностями.

– Нужно смотреть не на одежду, сынок, – пожурил его отец. – Людям нужно смотреть в глаза. И лжец и трус взгляды отведут. А тот, кто честен и смел, будет высоко держать голову.

– Эта девочка очень смелая, отец, – сказал Максим. – Она смотрела на меня во все глаза, а потом полетела вниз, как стрекоза.

– Если бы ты ее не толкнул, она бы никуда не полетела. Пойдем спасать твою стрекозу.

– Она вовсе не моя, – насупился Максим.

– Пока – не твоя, – улыбнулся отец. – Но придет время, и…

– Нет, папа, нет, – сказал решительно Максим. – Мне не нравятся курносые девчонки.

– Со временем дурнушки превращаются в настоящих красавиц, сынок, – обняв Максима за плечи, сказал отец. – Вспомни сказку про гадкого утенка. Уверяю тебя, лет через двадцать ты свою стрекозу не узнаешь. Она станет первой красавицей нашего королевства.

– Ага, если выплывет из реки, – пробубнил Максим так, чтобы отец не расслышал его слов…

Теперь он видит, что отец был прав. Эмма – красавица. Но она никогда Максиму принадлежать не будет, потому что она – жена Винсента, который несмотря на свой преклонный возраст, крепок, силен и весьма импозантен. Он легко уложит Максима на обе лопатки, если тот сделает неверный шаг.