Владимир Карнаухов - Погрешность. Книга стихов

Эмоции взлетают до небес
И разрывают нас, как струны,
Мы лопаемся от радостей иль бед,
Кидая возгласы за безграничность шума.
Мы в поисках любимого лица,
Любимых рук, ориентира света
И гаснем спичкой, когда жизнь, как брак,
Сжигается в огне иль давится под прессом.
Мы от улыбок сердцем воскресаем,
И всё родное в чистоте прилива,
Упрятанное внутри мы отдаём и дарим,
Не приукрашивая душевного порыва.
Как колыбель добра, нам выдаются дни,
И переносится плохое на потом,
Чтоб понимали ответственность и мы,
Где брать эмоции и заносить в свой дом.

В подклете утро чай гоняет,
Поглядывая в оконные часы
И с блюдца силой наполняясь,
Выходит с бодростью в предместье тишины.
И кинется строптивый ветер,
Летящий свежестью на новизну,
И всё подведено к природной смете,
Что выдаётся жизнью поутру.
Обшарпанных берёз обои бересты,
Ручей, где по шнурочным меркам
Обвязывает ямки и стволы,
Прожилиной поблёскивая мелкой.
Всё на ладони утренней зари,
Невинность вновь в пошитом платье
Пускает всходы, тянет из земли
Цветок весенний нам с тобой на счастье.

Песчаный берег мне молва,
Где сыпется песок злосчастный,
Где превращаются слова
Без правил в путь ненастоящий.
Увязнув в множестве презрений,
Я ложь как особь истребляю,
И имя от чужих волнений
Стихами часто защищаю.
И я дышу спокойным ветром,
Когда блудливую химеру
Посыплет праведное пеплом
И даст железную мне веру.
И пусть смеются за спиной,
И бряцают своим оружием,
И тянут личное молвой,
Песчаным берегом ненужным.

На мысли набежал рояль,
И музыка обильем нот
Настраивала на печаль,
Меняя действий оборот.
Одушевляя вещь на входе,
Давала сделать ей поклон,
И, личное сдавив на горле,
Несла в кружении своём.
Как давний друг, как мать родная,
Как любящие дочь и сын,
На танец сердца приглашая,
Рассказывала про нашу жизнь.
Всё оставляя на потом,
Толпу, идущую за залом,
Машин, ревущих за углом,
И честь, и ложную браваду.
Как будто что-то потеряли,
И очень дорогое жаль,
Мы с волшебством отождествляли,
Такую силу, как рояль.

На выгон солнце поутру
По мартовским ступеням,
И я, привязанный к лучу,
Иду, забывший время.
И, бормоча себе под нос
Прихваченную рифму,
Я порождаю некий спрос
На собственную битву.
Так, на виду своих волнений,
Я правлю озаренье дня,
В развязности воображений,
В привязанности луча.
Как средство доброго начала,
Иду с ним в паре наяву,
И путь весеннего наряда
На каждом видется шагу.
И, складывая тепло под полог,
Дышу от легкости своей,
И, раскрывая больше ворот,
Я становлюсь, как луч, светлей.

Тянет лямку февраль не свою,
И ему невдомёк вся игривость,
Где метели летящие в мглу
Злым ветрам и сугробам на милость.
Кто стряхнул его стрелку часов,
Он готов даже бегать по лужам,
Но когда ты насмешка для слов,
Зимний месяц уже здесь не нужен.
Ничего не теряя, потеряно всё,
Перечёркнуто солнечным светом,
И февраль, по ночам заползая на дно,
Ни в какие не верит приметы.
Распрощается скоро дорогою дальней
И деньки унесёт на плечах,
Может быть, и метель зашумит на прощанье
Где-нибудь на далёких полях.

На километр счастья три версты расплаты,
Ты понимаешь – мир сошёл с ума,
Но было и счастливое когда-то,
Когда любовь и полная сума.
К хорошему быстрее идут ноги
И руки тянутся к хорошему быстрей,
Адреналин в крови для расщепленья воли,
Он делает коварство из страстей.
Откуда всё пришло, ты задаёшь вопрос?
Весь на виду, работа и престиж, и деньги,
Любимой женщине подарки, тонна роз,
Машина с логотипом «Бентли»,
Квартира в центре, непременно хобби,
Так, небольшой картинный вернисаж,
И медалист – с тупою мордой бобик,
И отдых за границей на волнах.
Попутал бес, на взятках он сильнейший,
Как ломом саданул по голове,
Зашли втроём, что здесь у вас, милейший,
И вот уже купюры на столе.
И три версты расплаты в полной мере,
Казённый дом и мрачность заточенья,
А километр счастья в новом деле
Уже другого балует почтеньем.