Кирилл Жукович - Трэшмаркет. Стихи и рассказы

Солнце плюётся…
протуберанцами.
Мы с тобою встречаем рассвет
Оголтелыми!
Пьяными танцами,
Как шальные хвосты от комет.
Церемониться
в этом случае
Не найду ни одной из причин,
Мы с тобой
А-а-а-афигенно везучие!
Без монет и купюр богачи)
В параллельных мирах
эпидемия!
Валит вирусом города.
Мы с тобой ухватили
последний билет,
Не хотим возвращаться туда… (не-е-е-е-е-ет!).
Лучше ссылка в десятое царство,
Лучше каторга
каждый день)
Мы с тобой офигенно счастливые!
Нам с тобою неведома лень,
И пусть так же плюются
протуберанцы там,
Мы с тобой провалились в закат.
Проводили бездарных
и глянцевых,
Декламируя! Невпопад)
параллельные люки
других миров заварили,
как крепкий чай…
МЫ ОСТАНЕМСЯ
Здесь,
Как придёт восход,
Громче Му-у-у-у-узыку!
Башней качай;-)

Я не люблю красивых,
обаятельных мамаш,
мне больше по душе
чертовки и мегеры,
они способны…
вдохновлять на эпатаж,
они способны
гения будить
и грезить стратосферой)))
Не зная меры,
пьют,
кутят,
из благородных адмиралов
превращают сильный пол
в пиратов!
из бюрократов выставляют дураков
и иногда
системы рушат
просто потому, что так им надо!
Их ненавидят те,
кто слепо продолжает род.
Их часто рвёт
от кокаина и нагрузок,
но именно
для их потехи
строят города
и создаются шедевральные искусства!
…

Слегка накренившийся пожилой рояль
смотрел на проходивших домочадцев исподлобья,
никто давным-давно на нём этюды не играл,
никто не матерился в песнях,
выгибая брови…
…Он никого давно не подготавливал
в концертный зал…
Расстроенный, как пожилой боец,
оставшийся в разгар войны
один в запасе,
он безысходно, тупо место занимал,
как тумба под цветы…
или под фрукты в вазе.
Скрипел широкой крышкой
от плохо смазанных петель,
желтели клавиши,
об ноги драли когти,
настроить струны в инструмент
лет сто никто не залезал,
и дека столько же нуждалась в мастере…
он грезил о ремонте!
Случалось, иногда он видел сны:
вокруг полно людей,
в вечерних платьях
дамы,
фраки,
зеркала,
фужеры,
он им
аккомпанировал 4етвертый час уже,
отличному сопрано
для (одной) мегеры.
В ней было всё:
истома,
женский лёд и ласка,
прекрасный образ к дополненью нот,
но каждый раз, проснувшись,
исчезала сказка,
он снова наблюдал дебош хозяев…
…хватит,
…стоп!
…не для того меня вручную собирали немцы,
чтоб в старой сталинке
под слоем пыли,
задыхаясь, гнить!
поднял одну из ног,
пусть корпус треснул,
поднял вторую…
на десять!
двадцать! сантиметров оторваться смог.
В углу, зашкерившись, с открытым ртом
сидел котяра,
смотря на левитирующий
убитый
дорогой рояль,
соседи снизу лопали посередине зала,
когда упало грозно что-то,
в ванной треснула эмаль,
звук повторился, стены сотряслись,
жильцы поддались панике,
на улицу ломились в спешке,
рояль осилил первую плиту бетона
гневной массой.
Осилил! Значит, дальше – как орешки.
По самому счастливому
стеченью обстоятельств
никто из проживающих людей не пострадал,
муниципальный округ проявил участие,
дом расселили,
мэр компенсировал переживанья,
денег дал!)
в обломках бытовых вещей,
зеркал,
стальной посуды
рабочих, разбирающих завал,
привлёк предмет,
он возвышался над курганом,
и таджик Володя
без разрешения протёр его и заиграл в момент!
прорабы замерли…
никто не ждал от инструмента,
полуживого
в груде мусорных камней,
таких прекрасных звуков и таких мелодий,
играли Брамса,
что-то из последних дней.
Акустика добавила своё,
душа летела!
Володя овладел толпой
суровых ранее,
теперь блаженных лиц.
Рояль был счастлив, бригадиры мялись,
он дал единственный концерт
и прожил жизнь.