Александр Карасев - О том, о сём…

В просьбе я твержу ему про голодного Фому. Отвечает он сквозь дрему мне про сытого Ерему.

Вовремя окстись, но не отрекись.

Пусть на досуге не строга его супруга в увлеченьях, зато менял свои рога он чаще горного оленя.

Тем, кто на простой вопрос кошельком не смог ответить, шкурой заменить пришлось недостаток этот.

Доблесть ждет сопротивленья, чтоб решить исход сраженья. Трусость же во все века подло бьет исподтишка.

Судьбой мужчине то обещано, на что подвигнуть сможет женщина.

Провиденье непременно к нужной цели приведет, если с принципом вселенной совпадет твое стремленье.

Познания наперебой плодят загадок новых рой.

За парой обвенчанной шествует свита из нежных цветов, горьких плевел и жита.

Служит смерть не разрушенью и утрате, но рожденью и приумноженью.

Если он всего на свете вам дороже, вы про это говорить ему не смейте.

Он не верил в жизнь иную, потому как под судом снова быть за жизнь земную не хотел на свете том.

Ни в чем нужды не зная, боги не разумеют нас и строго за грех карают в судный час.

Пред господом не всяк монах испытывает страх.

Лишь доброте быть языком, который смогут и глухие прекрасно слышать, и немые сумеют говорить на нем.

Не ищи виноватого зря ты там, где все меж собой виноваты.

Кто недоволен тем, что есть, тот будет недоволен более тем, что сумеет приобресть.

Цель чувств лукавых всяким разом обманывать наивный разум.

Не смогут тем помочь и боги, кто не стремится превозмочь и не уходит прочь с дороги.

Живи шутя, коль вскоре не хочешь мыкать горе.

Интеллигентный блеск очков скрыть вашу дурь всегда готов.

Голубка – с другом, в обществе – павлин, ворона – дома, и в кувшине – джинн.

Не найти на небесах на вопрос ответа, но не говори в глаза господу про это.

Когда толпа вас сделает посмешищем, ищите в философии прибежище.

О боге знаем понаслышке и потому в него не слишком теперь мы верим.

Пусть благостна твоя судьба, но не переживай себя.

В тленной круговерти вкусишь дух бессмертья, торжествуя миг победы над своим соседом.

Запах сена, цвет заката, шум воды на перекатах… Детства милые пенаты беспощадно незабвенны.

И контрибуция, и экзекуция в основе всякой конституции.

Кому любовь – святая веха на жизненном пути. Кому, о, господи, прости, лишь блядская утеха.

Цену кладу сразу знаешь, как его найдешь ты вдруг. Ну, а сколько стоит друг, узнаешь, когда теряешь.

Не жажди ты, но жди.

Нам в мире сем известно что почем, но в мире оном быть купцом придется по другим законам.

Указ уж не однажды испытывал народа жажду, но безуспешно каждый раз.

И малая частица власти над ближними бывает часто вполне достаточна для счастья.

Что лучше: бога предавать, считаясь у него на службе, иль черту в дружбе верным стать?

Не лей по мне ты перед боем слезу так безутешно, погибну я, конечно, но, может быть, героем.

От страха в ожиданьи бед надежного лекарства нет.

Если слово божие было бы вам ясно, не шептали бы вы, может, и молитв напрасно.

Ты стерпишь что угодно, чтоб выглядеть нарядно. Тебе ботинки модные и жмут всегда приятно

Пресечь безумье сможет в растлении лишь строгий меч, но не твое прощение, о, слабовольный боже.

В природе что должно случиться, произойдет в теченье года, а в следующий год лишь только повторится.

Смысла нет капризничать, если в этой жизни, чай, никому с похмелья до тебя нет дела.

Что лучше: истина глупца иль заблужденье мудреца?

Манит меня ночное бденье в уединенье после дня никчемной суеты общенья.

Мало написать икону, надобно еще и овнов приучить беспрекословно поклоняться оной.

Чашу горького вина, если бог иль сатана угощает, – пей до дна.