Евгений Рудаков-Рудак: Время любить. Букет венков сонетов

Неведомым, божественным вином.
Мигнув лучом сквозь ветки за окном,
Скатилось солнце в заросли крушины.

Скатилось солнце в заросли крушины,
И стали темно-синими кусты.
И кажется, без видимой причины,
Я ощущаю тяжесть пустоты.

Минута за минутою, упруго,
Прессуют мысли прожитого дня.
Я чувствую, как не хватает друга,
Который мог бы поддержать меня.

Хоть пустота, я знаю, невесома,
Но стягивает она пространство дома,
Как паутина злого паука.

…И вздрогнул я от ощущенья чуда,
Когда меня коснулся ниоткуда,
Последний луч, как сонная рука.

Последний луч, как сонная рука…
Я чувствую его необходимость.
Коснулся он меня издалека,
Как господин, он соизволил милость.

Но… я себя не чувствую слугой,
И волею живу неистребимой,
И просто счастлив, как никто другой,
Как будто губы чувствую любимой.

Последний луч лишь божеству послушен,
И оттого он так великодушен,
Хоть из небесной вырвался пучины…

Но не взлетел, как острое копье,
А проявив величие свое,
Погладил гор далекие вершины.

Погладил гор далекие вершины…
Одело солнце темные очки,
Зажгли свои волшебные лучины
Невидимые раньше светлячки.

Накатывает музыки прибой,
И до и си , и многие октавы,
Сверчки, цикады… в лад, наперебой,
И свежестью иной запахли травы.

Мерцает горизонта полоса,
Дневные затихают голоса…
Случилось что-то важное со мною.

Не оттого ли, что и этот день,
Скатился тенью длинной под плетень.
Устал, бродяга-ветер за спиною.

Устал бродяга-ветер за спиною
Скрывать свои причуды в кулаке,
Он намотался за день над страною
И опустился рядом, налегке.

Вздохнул устало, прошуршал несмело,
И кто бы знал, что лишь часы назад,
Срывал он платья, обнажая тело,
Сбивал дыханье и туманил взгляд.

И вел себя, как обольститель грубый,
Целуя страстно руки, груди, губы!..
Преподавая нам простой урок.

Хотя, при всей судьбе своей беспечной,
Ему дороже дело жизни вечной —
Таскать мешок свой пыльный вдоль дорог.

Таскать мешок свой пыльный вдоль дорог?
Нет, упрощать, конечно же, не надо.
И я не замечать того не мог,
Что ветерок вечерний мне награда.

Он должен был к груди ее припасть,
Сорвать и принести мне запах милой,
Свою добавить ветреную страсть,
Наполнить сердце чувственною силой.

Запели скрипки, заиграли трубы,
Я ощутил обветренные губы…
И словно протрубил волшебный рог.

А ветер дрогнул, как-то… невесомо,
В прохладной, жесткой паутине дома.
Без солнца он немедленно продрог

Без солнца он немедленно продрог…
И словно извиняясь, за такое,
Он сквознячком свалился за порог,
Ночного поискать себе покоя.

Притом, ничуть меня не огорчив,
Поскольку в страсти я неистребимой
Жил в этот миг и был красноречив…
Общаясь с нежным запахом любимой.

Стучало сердце боевым набатом,
Стоял я заколдованный закатом.
А ветерок – все больше стороною,

Скатился незаметно под откос,
Забыл, где был, и что кому принес,
И лег в кусты, погреться под луною.

И лег в кусты, погреться под луною.
Собрался там, как минимум, квартет.
И кто-то тонкой тренькает струною,
И раздаются звуки кастаньет.

Одни разогревают инструменты,
Другие ищут лучшие места.
Ночной сюиты целые фрагменты
Доносятся из каждого куста.

И вечер чудный, с каждой новой нотой,
Приходит в соответствие с природой,
И не блуждает взгляд по сторонам.

Ищу я полотенце, воду… мыло,
Оцениваю все, что с нами было,
Одежду дня, все, что прилипло к нам.

Одежду дня, все, что прилипло к нам…
Да это же!.. такой пирог слоистый.
В душе с утра сооружаем храм,
Естественно, для нас святой и чистый.

Смотреть он будет на речные воды!
Лишь в полдень, неожиданно, в тоске,
Оценены доходы и расходы
За стены и фундамент на песке.

А к вечеру вполне осознаем,
Что расплатиться нечем за заем.
Что стройматериалы просто хлам,