Елена Сусова - 101—200. Стихотворения

Разодранная в клочья степь,
И снежный пепел от кострищ…
Навеки приковала человека цепь
К пустынному бездушию жилищ.
Цепляясь за удобства, мы взрыкиваем бешено,
И желтой пеной капает с клыков слюна.
На дорогой цепочке душа давно повешена:
Стремленье к небесам есть страшная вина!
Сердечко наше страстное задушено подушкой,
А в холодильнике льдом поросла мечта…
И слова священные стали лишь игрушкой.
И думается мне, что жизнь эта не та.
Мы взрыкиваем яростно над горсткою монет,
Друзей бросая в бездну, любовь зарыв свою.
И ничего для нас святее денег нет.
Мы души свои кинули под клювы воронью.

Мне так больно, мне так грустно!
Не спасут стихи меня…
От того, что в жизни пусто.
Гаснет пламя у огня.
Не хочу умирать! Лучше в лес уйти!
Но с живою душой остаться.
Обходят горы земные пути,
Потому что боятся подняться.
Но я же сама своё небо рисую!
Я же сама и боги мои, и храм.
Не желаю, не желаю я жизнь пустую!
И душу свою никому не отдам.
А зачем вам душа? Ангельская душа?
Чтобы над бездною пролететь?
Странно… Ползут, очень-очень спеша,
Не боятся лица о почву стереть.
Говорят о богах и небесном свете,
Свысока глядят на птиц….
Презирают свободу и ветер,
А сами!.. А сами живут без лиц!
Ползи вперёд, ни шагу назад!
Ползи из рая в кромешный ад!
Обгоняй других, обгоняй!
Ты же здесь, а они – там…
Душу скорее, скорее теряй!
Главное ведь – прибыть в храм…
Не сворачивай, не смей, не сворачивай!
Что дальше обочины, то презренно.
Дороги иные стереть подначивай
Под истерический смех вселенной.

Вы пинали меня ногами,
Вы били меня руками,
А я вам всегда улыбалась,
Я вас никогда не боялась.
Я знала, как вы несчастны,
Как ваши попытки напрасны.
Вы камнями в меня кидали,
Вы обидно меня обзывали,
Вы зачем-то в меня плевались…
А я чувствовала, что вы боялись.
Глупая, глупая волчья стая!
Вы боялись, от страха тая,
Вы тысячи раз за жизнь умирали,
Вы ведь не жили, вы выживали.
Я не боялась смерти и вас,
Зная, что в мире живут лишь раз;
Смерть – одна, не повторится.
Коль есть крылья – буду птицей,
Буду в небесах летать,
Не бояться умирать.
Смелость – это и есть свобода…
Жалко, что есть не у всех.
Что же с того, что я год от года
За спиной буду слышать прикованных смех?
Вот! Смотрите! У меня есть крылья!
Потому что я не страшусь разбиться!
Я не стану трусливой пылью,
Я умру, но взлечу, как птица!

Я боюсь однажды упасть
И уже никогда не подняться.
Жизнь распахнула клыкастую пасть…
Хрупкой ли девушке с нею сражаться?
А ещё я боюсь любовь потерять…
Даже малую её часть!
Бог может молитве моей и не внять,
Окрасив жизнь светлую в тёмную масть.
А больше я ничего не боюсь
И, кроме мечты, ничего не хочу.
Когда мне весело, я смеюсь,
А если больно, то я молчу.

Смска без ответа —
Это грусть.
Отвечает кто-то где-то.
Но не мне – пусть.
Я стерплю, смолчу —
Мне не сложно.
Только я так не хочу…
Но разве это можно?

Где-то есть на свете счастье,
Что сияет ярче солнца.
Отчего ж, когда ненастье,
Не стучит в мои оконца?
Зачем оно ото всех хоронится,
Озаряя собой лишь туманную даль?
Однажды солнце с небес уронится…
Вот тогда и уйдёт печаль.
Тогда, может, счастье откроется
И звездою плеснёт мне в ладонь.
Скачет сквозь жизнь гнедая вся конница,
Но только один несёт в сердце огонь.

Мне хочется к небу лететь,
Мне хочется к счастью стремиться,
С тобою быть и умереть,
Как подобает гордым птицам.
Но злые люди, будто сети,
Сковали нас с тобой навек.
Мы проживём, как все на свете,
Не птица я, а человек.
И мир не меркнет меж двух крыл,
Ведь крыльев нет, как нет любви.
И ты меня давно забыл,
Как пустоту, как свет внутри.

Нужно хранить веру
В чистое, светлое и мечту,
Запирая себя в пещеру
И молясь пустому кресту.
Главное – душу свою сберечь
Среди подлости зла и обмана,
Чтобы однажды её зажечь
Солнцем посредь тумана.
Важно не заглушать огня
В пламенном сердце своём,
Чтобы однажды, душою звеня,
Остаться на свете только вдвоём.
Не шлифовать пустые слова
В хитросплетении дум.
Над головою дрожит листва
И солнце вселяет божественный шум.
Жизнь – дрожь и трепет
Перед людьми, перед богами.
А в глуши кто-то лепит
Белые облака над нами.
Люди и боги – не повелители
Струн среброгласной души.
Они – лишь губители
Музыки в звонкой тиши.