Сергей Гуреев - Мой удивительный февраль. Том 4. Гражданином быть обязан

Начав, как водится, с проезда,
Чтоб груз тащить, почти, как плакать,
Дожили нынче до наезда
На самое святое – какать!
Привычка детская, грудная,
Но канула куда-то в лету
Та запашистая, родная
Пора бесплатных туалетов!

Где те кусты, заборы, лужи?
Заменит «Био» их едва ли,
А в томских сквериках, к тому же
Все тополя повырубали.
Глухие заросли и пущи —
Из них остались единицы,
И негде стало неимущим
На пять минут уединиться.

Теперь плати, совсем как взятку,
Или страдай до дома в муках,
Раз пожалел свою десятку
На то, чтоб искренне попукать.
Но, если честь тебе дороже,
И пять рублей за счастье – много,
То вспомни, что велел нам Боже —
Терпи, терпи, терпи, Серёга!

Всем есть возможности отныне.
Не важно, по какой причине
Рискните! Ну же! Право слово,
Да, хватит вам доить корову!

А чтоб открыть весь мир, весь глобус,
Вы сбросьтесь на один автобус,
И закатитесь шумно, круто
По незнакомому маршруту!

Кто заселяет средний пояс,
Тем можно сброситься на поезд,
Не ущемляя интереса
Всех монополий МПСа!

А тем, кто дальний, самый крайний —
Ну что, ну – на авиалайнер,
И конкурировать с полётом
«Эс севен» и Аэрофлота!

Да не мельчи – увязнешь по уши,
Вся наша жизнь – сплошной промоуш’н.
Ты помечтай, вообрази, и я
Мечту продвину до Бразилии!

На карнавале до упаду мы,
И сами станем водопадами,
Потоками сольёмся бурными,
«Дывясь» ночами Сингапурными!

А там Бали излечит храмами
От Маш, что мыслят только рамами.
От Вань, что всё вокруг украли бы,
Пора хоть раз слетать в Австралию!

Вот так мечтать пора, по-нашему,
Чтоб мысли с радости опухли…
Гремя кастрюлями и чашами
На всё видавшей, старой кухне.

Война-война, кто ж эту боль не знает?
Она живёт в сердцах и в каждой строчке.
Всё чаще нам о ней напоминают
Горячие сегодняшние точки.

Всё чаще молодому поколению,
Кому не снились те сороковые,
Дают по высочайшему велению
Посмертные медали боевые.

Каким еще прикроются приказом,
Чтоб до конца зарубцевались раны
У Томского, у Псковского спецназа,
У всех тридцатилетних ветеранов?

И сколько б не прошло после победы,
Мы будем петь всё теми же словами,
Как уходили в бой отцы и деды
С побритыми навечно головами.

Год Новый ожидаем на постой,
Считаем дни, как огурцы на грядке.
Стучится в дверь две тысячи шестой,
А значит, всё «О, кей» и всё в порядке!

Но ночью мне всё снятся зодиаки,
Кошмарные, и хочется мочиться,
Поскольку может всякое случиться,
За год какой-то огненной собаки.

Что мучило меня всего сильней,
Чего я испугался, как проказы?
Гулять без перерыва десять дней,
Такого не испытывал ни разу!

Такого не испытывал давно,
Чтоб честно, по указу, пить без лени!
Такого нам не завещал и Ленин —
Селёдка в шубе! Водка и вино!

Два первых дня, тут и ежу понятно,
Что с перепою вижу я не внятно,
А вот потом, отведав потроха,
Накроет нас реформа ЖКХ.

И нам придётся с вами, как не жалко,
Платить за коммунальные услуги,
Вернувшись из квартир и от подруги
Во времена всеобщей коммуналки.

Ведь вновь внезапно кризис налетел,
Едва успели мы с колен подняться.
Теперь опять – Стоять! Лежать! Бояться!
Среди таких же боязливых тел.

Покуда есть вершки и корешки,
Где нам сегодня отыскать сочувствие?
Спокойствие и даже самочувствие,
У каждого упрятано в кишки.

Они ж как раз болеют по утрам,
Когда вчера ты перебрал с лихвою.
И головою я тихонько вою,
И жизнь опять летит в тартарарам.

В рубашке – нараспашку, без пальто,
Куда ты прёшь? Да мы ж всегда с усами,
Диагнозы себе мы ставим сами,
Как двигателю в стареньком авто.

Как утром отвратительно в России,
Когда мы все не дружим с головой,
И сколько выходных бы не просили,
Мы каждый день накатим по одной.