Array Народное творчество (Фольклор) - Легенды Крыма

Вырвал их всех, до единого, Агафангел иеродиакон; игумен окропил место святой водой; отслужили сугубую панихиду.

А на сороковой день повторилось все то же, и не знали монахи, что думать, – по греху ли, по святости совершается?

Пошли у монахов сны об отце Самсонии; стали поговаривать, будто каждую ночь вырастают на могиле его грибы, а к последней звезде ангел Божий собирает их, и светится все кругом.

Стали замечать, что если больному отварить гриб, сорванный вблизи могилы, то тому становится лучше.

Так говорили вес в один голос, и только Геласий схимник хранил гробовое молчание и никогда не вспоминал об отце Самсонии.

Но, как раз в полугодие кончины Самсония, случилась с Геласием беда. Упал, сходя с лестницы, сломал ногу и впал в беспамятство. Собрались в келье старца монахи – не узнавал никого Геласий, а когда игумен хотел его приобщить, оттолкнул чашу с дарами.

Скорбел игумен и молил Бога вразумить старца. Коснулась молитва души Геласия, поднялись веки его, принял святые дары, светло улыбнулся людям и чуть слышно прошептал:

– Помните грибы отца Самсония. То были святые грибы

Степи полынные, степи ковыльные, степи, бурьяном поросшие. Отары овец, пасущиеся на степных просторах под палящим солнцем Саманные приземистые домишки в сельских небольших поселениях. Ни деревца, ни кустика винограда… Озерца с соленой водой, да редкие источники питьевой воды. Откуда легендам в таком крае появиться? Беден легендами Джанкой, столица степного Крыма. Пытаюсь, напрягая память, вспомнить… И, о счастье, вспоминается легенда рождается легенда, да и та больше на сказку похожая, все потому, что поработало время. Время течет, все разрушая бурями и грозами своими. Развалины остаются, мысли людей тревожа вопросами: что, кем и когда здесь было построено? Развалины Султан-Сале таких вопросов не рождают. Сто лет назад развалины Султан-Салэ стояли такими же, как и теперь. Бури и грозы не разрушили их. Видно, хорошие мастера строили мечеть Султана-Салэ, да и зоркий глаз наблюдал за строителями. Сам Султан-Сале следил. А ведь был Салэ раньше простым пастухом, и хата его была последней в Джанкое. Каким уважением он пользовался? Какой почет бедняку! Да не смел он переступить порога богатого дома. Согнувшись в три погибели, не смея взглянуть в лицо бея, выслушивал он приказания; старался избегать встреч.

Но как-то раз, ранним утром, выгоняя коров на пастбище, Салэ зашел на ханский двор и случайно увидел дочь бека. Легко, как горная козочка в горах, поднималась Ресамхан по лестнице. Нужно было только взглянуть на Салэ в эту минуту, он напоминал человека, случайно встретившего ангела.

Кажется, что впервые коровы сами управляли собой, и, если бы не собаки, многих коров не досчитались бы в Джанкое.

Вернувшись домой, бедный пастух ни к пище, ни к воде не притронулся. Мать всполошилась – в таком состоянии они никогда не видела.

– Что случилось? – спрашивала мать сына, присаживаясь рядом и притрагиваясь ладонью к его лбу. Лоб был таким же холодным, как и всегда. Сын, глубоко вздыхая прилег, носом в стену уткнувшись.

– Съешь сыночек хоть кусочек брынзы, хоть несколько глотков катыка сделай. – упрашивала мать.

Молчал Сале, отворачиваясь от миски с кислым катыком.

И вдруг по селению весть прокатилась о том, что внезапно умерла Ресамхан, случайно подавившись рыбьей костью. Когда узнал об этом Салэ, не стало в лице его ни кровинки. Челюсть у него отвисла, а глаза стали безумными. Открылось все матери, и поняла она, отчего обезумел сын, ее бедный Салэ, когда тот ночью принес тело девушки, вырытое из могилы.

Плакал Салэ, обнимая тело девушки, и от дыхания ли любви, от горячих ли слез его – стало теплым тело.

Бросился Салэ к матери, прося ее помочь… И в простоте сердца сказала мать, что не умирала Ресамхан и, устранив кость, оживила девушку.

Но как только Ресамхан открыла глаза, поспешил Салэ укрыться от ее взора, ибо самый маленький камешек может смутить чистоту вод хрустального ручья.

Тронула сердце девушки такая любовь. По-счастью, великий Аллах дал ей не только красоту. Поняла она, что есть и чего нет в пастухе.

– Пусть пойдет, – сказала Расамхан старухе, – в Кефеде, на пристань; там сидит Ахмет-ахай; он даст Салэ на копейку, другую мудрости.

Проник в душу пастуха Ахмет-ахай своим взором, когда пришел Салэ к нему на пристань, и дал совет:

– Первый, помни, не все то красиво, что красиво, а только то красиво, что сердцу мило.