Елена Сусова - 501—600. Стихотворения

Когда выпадет первый снег,
Мне подарит кто-то букет.
А единственный нужный мне человек
По-прежнему будет твердить: «Нет».

По-прежнему будет отрицать очевидное,
Убегать от судьбы… Сможет ли убежать?
Будет мне говорить что-то обидное
И всё так же только меня НЕ ЗАМЕЧАТЬ.

Это не стих, это просто рассказ
О первом снеге третьего октября.
Жаль, снежинки слишком похожи на нас
И поэтому тают, с неба летя.

Окно, укутанное тюлью, шторами…
Два мира разделяет тонкое стекло.
Один – сырой, холодный и с разводами,
Другой – где люди, грусть, но там тепло.

Снежинок всех судьба – упасть.
Лишь избранных судьба – в мои ладони.
Чтобы не кануть в грязь…
И только ты ещё того не понял!

Когда выпадет первый снег,
У меня не изменится ничего.
Время бессильно таким сделать бег,
Чтоб перепрыгнуть через «всё равно».

Если стакан заполнен – значит он не пуст.
А вот жизнь – жаль! – совсем не стакан.
Бывает заполненная, но пустая.

Сгоревшая в костре напрасных чувств,
Безнадёжно вросшая в свой обман
О том, что возможно дойти до рая.

Вот стакан… В стакане пиво золотится.
Искрится льдом седая пена.
А мы пьём его и нам пофиг на его суть.

Вот есть пингвин. Но он не птица.
Он не летает. Только головой о стены.
Только белым животом об острый путь.

Вот пингвин… А ведь понимает, что жизнь не стакан.
Бесится, плачет, ревёт белугой – а всем параллельно.
Нездешнего зверя легко обижать. Боль дарить.

А под пером простым чёрно-белым столько ран…
Мой стакан заполнен совсем бесцельно,
А я всё ещё зачем-то пытаюсь жить.

Шумит в стихах прозрачный разум,
Волною бьётся в никогда…
Я все мосты сжигала разом,
Чтоб быть свободной, как вода.

Я жгла мосты – сгорело небо.
Как больно рухнул в пепел небосвод…
Накрыли морем мир мой беды.
И я одна теперь. Так вот.

Встрепенусь я вдруг, да и грянусь оземь.
Разобьюсь я о земь, не найдя себя.
Светлый мир уходит в осень,
В дождик для меня.

Ты читаешь строки —
Подними глаза.
Жизнь исчерпала сроки
И саму себя.

Город утонул в свете блёклых фонарей,
Капающего снега и призрачного тумана.
Я не нужна тебе – значит не буду твоей.
Не буду снова скрываться в красоте обмана.

А буду ли я вообще? Скажи: я – буду?
Итог ведь один. Зачем маяться?
Доверюсь так глупо удаче и какому-то чуду,
Потому что своими силами не могу справиться.

Буду смотреть на снег и дым…
Зажигать огоньки, чтобы они гасли.
Никогда не станет ничто чужим.
Разве что только счастье…

Буду сидеть молча, а вокруг что-то движется.
Ждать звонка, зная, что не позвонят.
Надежда – а может, она только слышится?
А я одна у стенки… Выстроюсь в ряд

Всем миром, который во мне есть.
Расстреляйте, если кому-то захочется.
Я где-то… Но только явно не здесь.
Наверно, там, где моё одиночество.

Расправила крылья и почти улетела в дождь…
Но осталась. Вечной картиной.
Чтобы ждать, что ты придёшь.
Глупо, как могут только такие пингвины…

Сверху падает холодный пепел.
Каждый вздох – это дым, выпущенный в пустоту.
Небо – уже не тлеющий уголёк…

В мыслях запутался глупый ветер,
Чтобы незряче мне хоронить мечту.
Всё замёрзло. Где-то есть уголёк.

Мне бы найти его – и согреться.
Всё стремительно. Нет запятых – одни тире.
Жизнь, как всегда, измеряется весной.

То, что бьётся в груди – это уже не сердце.
Сердце было проиграно однажды в игре.
Игра… Игра велась, но не мной.

Как обычно, я в игре той была пешкой,
Которая так и не дошла до края доски.
Почти дойдя, потеряла свой край.

Свет вокруг красивый, да как насмешка.
Скользящая красным вниз с руки.
Без надежды попасть в рай.

Потому что рая нет. Обманул бог.
Он создал людей, а рай не построил.
Поэтому временно, до весны, жить в аду.

И считать жизнь, возведя курок.
Не надеясь на то, чтобы кто-нибудь понял.
Чёрной точкой на чистом, белом снегу.