Михаил Манахов: Посвящение Байрону. Сборник стихов

Кому внимал я, те меня не знали.
Мои кумиры – позапрошлый век.
Они мои доспехи, твёрже стали,
Они мой мир живой под лоном век.

Я был наивным в молодости давней
И слепо верил в город солнца. В миф.
И думал: расквитался окаянный
Прошедший век с грехами, искупив

Предательства, убийства, раболепство,
Цинизм расчёта и продажность чувств.
Но миражи прошли пустыней детства,
А мир за той пустыней так же пуст.

Тот мир летит по кругу ль, по спирали ль,
Но только вновь ползёт повсюду зло.
Неисчислимы беды в нём, печали,
Как бесконечно в небе звёзд число.

И не любовью жив он, а расчётом,
Без трепета в водовороте чувств.
В плену кредитных карт не до полёта,
Нимб эгоиста – неподъёмный груз.

И не нужны таким стихотворенья
Про позапрошлый век и красоту.
Про светлым чувствам жертвоприношенье
На разведённом временем мосту…

Бессильна кисть, вотще стихотворенье
В мертвящем океане бытия
Страны, где и бессмертные творения
Вдруг возмущают чей-то пошлый взгляд.

И вот уже на статую Давида,
Работы Микеланджело резца
Надели инквизиторы хламиду
В угоду лживой скромности глупца.

Великий царь, сразивший Голиафа,
Пал жертвой мракобесия. И где??!!
В обители создателя Жирафа,
Где правит бал безграмотный халдей.

Прислужник льстивый наглых недоучек,
Блюститель псевдо-нравственных идей,
Чей злобный род Джордано сжёг, замучил,
Чтобы в узде держать других людей.

Усердствуя в своём безумном рвенье,
Фанатики —невежды доведут
Великую страну до вырожденья.
И добродетель в пошлость облекут…

Сладкая Мэри
Дала нам забвенье.
Летим мы на крыльях любви.
Сладкая Мэри,
Исчезли все тренья.
Люди кругом все равны.

Сладкая Мэри,
Жарко, как в прерьи,
Тысячи ярких огней.
Огненный полдень
Ужас наводит.
Жажда сильней и сильней.

Перед глазами
Счастье кругами.
Хочется к звёздам лететь.
Всё исчезает
И заставляет
Сладкую Мэри хотеть.

Сладкая Мэри,
Призраки, тени.
Сладкая Мэри-спаси.
Сквозь все преграды,
ГРАДы, снаряды
Пулей меня пронеси.

Кончилась Мэри.
Зной этих прерий
Кончился, солнечный диск
Стал всё тусклее.
Стал всё яснее
Смерти оранжевый лик.

Снова на Землю
Мы прилетели
В тесный, задохшийся мир.
Кончилась Мэри?
Дайте же Мэри!
Сердца заветный кумир.

Кровь на скамейке,
Кровь на рубашке.
Лезвие в сердце сидит.
Кровь на обложке
Конфетной бумажки.
Кровь в наших жилах кипит.

Мы как в пустыне
Пальмы-деревья:
Негде укрыться в тени.
Стать бы сильнее,
Стать бы смелее.
Но нам не стать уж людьми.

Горло сдавили
Слёзы бессилья.
Стали слепыми глаза.
Все острова,
Что мы с Мэри открыли
Их утопила гроза.

В синем тумане
Синие грёзы.
Синие губы свело.
Синяя память,
Синие слёзы,
Девушка в парке, с веслом.

Дни и минуты.
Месяцы, годы.
Разве их прожили мы?
Нам не найти
Золотую породу
Нашей несчастной судьбы.

Старые чувства,
Прежние встречи,
Куча забытых вещей.
Тени могучих,
Канувших в вечность
В рабство надгробных камней.

Боль от сознанья
Неотвратимых
Жертв, приношений, потерь.
После признанья
Самой любимой,
Той, что одна на Земле.

Кто нам сумеет
Всё без остатка,
Всё бескорыстно отдать?
Кто нас согреет
И без оглядки
С нами пойдёт, чтоб страдать?

Снова с тенями,
Снова в тумане
В звёздных далёких мирах.
Что-то застанем,
Как-то обманем
Наш всюду дремлющий страх.

Где-то надежду
Захоронили,
Спрятали Веру средь скал.
Бывшего прежде
Не восресили
Чувств настоящих накал.

Долгий и нудный
Путь твой во мраке.
Цепи угрюмо звенят.
Страждущий путник,
Скованный страхом.
Ты-словно пленный солдат.

Ты не имеешь прав и свободы,
Совесть твоя-у чужих
«Мудрых» старейшин,
Правящих годы
Сотнями тысяч таких.