Геннадий Дорогов - Серебряная полночь. Поэтический сборник

Не трусь, солдат! Смелей! Смелей!
Сомненья – прочь с лица!
Чем жизнь тоскливая милей
Весёлого конца?

Нажми на кнопку, и тогда
Взлетят ракеты вверх,
И… мир не видел никогда
Подобный фейерверк!

Всё, что в почёте и в чести,
Что строилось в веках,
Ты в миг способен разнести,
Весь мир в твоих руках!».

От этих слов сойдёшь с ума.
И так-то жизнь – тоска.
И к страшной кнопочке сама
Уж тянется рука.

Не может быть! Да это ж бред,
Чтоб всё вокруг спалить.
Да разве может белый свет
Такое допустить?

Да, это, к счастью, только мной
Придумано пока.
А если вправду к кнопке той
Потянется рука?

И, подводя всему итог,
Мир превращая в ад,
Нажмёт на кнопку ни во что
Не верящий солдат?

Мечтая о большом огне,
Клокочут силы зла.
А вдруг – война, и в той войне
Земля сгорит дотла?

Всё, что людской ласкало взгляд,
Исчезнет навсегда.
Сгорят Париж и Ленинград,
Другие города.

Погибнет всё, что может жить —
И птицы, и трава.
И будет вновь Земля кружить,
Пустынна и мертва.

Земля, как твой прекрасен лик!
Но сможешь ли ты нас
Простить за то, что так велик
Оружия запас,

За то, что на твои холмы
Давно ложится тень
Ракет, что создали умы
Шальных твоих детей?

Ты много войн пережила,
Их все не перечесть.
Но, кроме подлости и зла,
Добро и разум есть.

Добро со злом вступает в бой,
Противники сильны.
Скажи, Земля, какой тропой
Пойдут твои сыны?

Быть может, разум победит?
Пока ответа нет.
Но смерть в готовности сидит
За пультами ракет.

Есть на свете залитая солнцем страна.
Много в ней ч у дных песен и много вина.

В той стране кипарисы стоят как столбы.
Очутился я там по капризу судьбы.

Как я жил поживал, вспомнить всё не могу.
Пил вино. Отдыхал на морском берегу.

Ел восточные фрукты. Свой дом вспоминал.
В общем, жил себе славно и горя не знал.

Но нежданно-негаданно встретил печаль.
Полюбил я турчанку – красотку Нихаль.

Её чёрных очей нет на свете нежней.
Её чёрных волос нет на свете пышней.

Черноока, смугла и как пальма стройна.
Но как крепость была неприступна она.

И не диво совсем, что так много парней
По ночам под луною вздыхали о ней.

Но всех больше страдал от её дивных чар
Ладный, стройный как Бог молодой янычар.

Мчался к дому её на коне вороном.
Вечера проводил у неё под окном.

На скаку горячил вороного коня.
С затаённою злобой смотрел на меня.

И предчувствие близкой и страшной беды
Исходило из нашей безмолвной вражды.

Рядом, словно друзья, ходят злоба и страсть.
Незаметно и быстро зима пронеслась.

И однажды сказала она по весне:
«Оба вы хороши. Оба нравитесь мне.

Только сердце отдать я могу одному.
Вам решать предстоит, кто хозяин ему.

Вы сильны и ловки. Вас ничто не страшит.
Чьей я буду, пускай поединок решит».

Ночь на землю сошла. Но уснуть я не мог.
То в раздумье ходил, то готовил клинок.

А в груди перепутались холод и жар…
И не спал в эту ночь молодой янычар.

Он острее, чем бритву, точил ятаган,
Чтоб моя голова покатилась к ногам.

И лишь только рассвет сдёрнул ночи вуаль,
Зазвенела над лугом булатная сталь.

На тот луг, где целует река берега,
Два соперника вышли, два лютых врага.

Молодой мой противник был тигра смелей.
Был хитрее змеи он и дьявола злей.

На меня он ударов обрушивал шквал.
Я от них защищаться едва успевал.

По лицу моему лились пота ручьи.
Истощались и таяли силы мои.

Но послышался вдруг то ли вздох, то ли стон.
На одно лишь мгновенье замешкался он.

Моя сабля метнулась к его голове,
И его голова покатилась в траве.

Кровь по сабле текла. Стала алою сталь.
Я услышал, как вдруг закричала Нихаль.

Подошла к янычару, бледна и страшна.
Взяла мёртвую голову в руки она.