Геннадий Дорогов - Серебряная полночь. Поэтический сборник

Но сердцем чувствуя опаску,
Я всё же с них снимаю фаску,
Чтоб сгладить острые углы.

Когда мы станем все на «ты»,
Стерев условные границы,
И сможем все объединиться,
Отбросив гонор и понты;

Когда мерилом красоты
Не будут крашенные лица —
Душа, способная светиться
От чистоты и доброты;

Когда все те, в ком плещет яд,
В себя от злобности вонзят
Свои отравленные жала —

Тогда друг другу скажем мы,
Что завершилось время тьмы,
Эпоха светлая настала.

Я заблудился в темноте.
Ищу в потёмках вещи, лица,
Чтобы с досадой убедиться,
Что всё не то и все не те.

Моей несбыточной мечте
Не суждено осуществиться.
О ней пустые небылицы
Несёт сорока на хвосте.

Фонарь на стенке тупика —
Манящий блеск фальшивой цели.
К нему плетусь я еле-еле.

Моя дорога далека.
И я твержу себе пока,
Что это свет в конце тоннеля.

Когда во мне вдруг ожили слова
И голосом живым заговорили,
Они как будто предо мной открыли
Чудесный мир земного волшебства.

И звуки, различимые едва,
В живые строки слиться поспешили.
В них было всё: и белизна ковыли,
И зелень трав, и неба синева.

Но этих звуков непонятных нить
Не мог я вдохновеньем объяснить,
Я ничего тогда не знал об этом.

И только видел, что однажды ввысь
Слова как солнце утром поднялись
И озарили мир волшебным светом.

И озарили мир волшебным светом,
И струны сердца тронули слегка —
Легонько, как дыханье ветерка;
Тихонько, словно ночь перед рассветом.

Уже тогда я был в душе поэтом.
Мне вдруг открылась сила языка
И радость, когда звонкая строка
Была моим стараниям ответом.

И те слова, волнуя и дразня,
Словно живыми были для меня
И обладали запахом и цветом.

Как домики из детских коробков,
Так я строку выстраивал из слов.
Они во мне росли как травы летом.

Они во мне росли как травы летом,
То сладко-ароматны, то горьки.
Они звенели, словно ручейки,
Как пчёлы в летнем воздухе нагретом.

Они кружились сказочным балетом,
Свиваясь и вставая на носки.
Я верил, что узнал секрет строки,
И дорожил полученным секретом.

Но не всегда всё гладко получалось.
Случалось так: строка не удавалась.
Бывали непослушными слова,

Теряли запах свой и цвет теряли.
Тогда слова тихонько умирали
И падали, как осенью листва.

И падали, как осенью листва,
Как в синем небе раненные птицы.
Но по весне спешила вновь пробиться
К теплу и свету свежая трава.

И так порой кружилась голова
От похвалы, прожектов и амбиций!
От достижений как не возгордиться,
Восторженные слушая слова?!

Мы все на жизнь свои имеем виды,
Амбиции, претензии, обиды.
Жизнь – океан. Она всегда права.

Я шёл по жизни и играл словами.
И мне они казались островами.
Терялись в океане острова.

Терялись в океане острова —
Пропавшие, потерянные строки.
Я и сегодня слышу их упрёки,
Они ещё звучат едва-едва.

Я от утрат порою изнывал
И вновь творил, не назначая сроки.
И счастлив был, когда рождались строки
Натянутые, словно тетива.

Стихия слова пламени сродни,
И ничему её не заменить —
Ни роскоши, ни власти, ни монетам.

Мои литературные труды
Дарили мне чудесные плоды.
А жизнь звенела сказочным сонетом.

А жизнь звенела сказочным сонетом.
Пусть не смолкает в сердце этот звук!
В периоды смятений и разлук
Он душу защитит стальным корсетом.

Когда бесчестным, подленьким наветом
Исподтишка кольнёт фальшивый друг,
От разочарования вокруг
Окраситься весь мир унылым цветом.

И память о тех днях ещё жива,
Когда литературная братва
Меня громила, радуясь при этом.

Я вдаль смотрел поверх чужих голов,
Стремясь подняться по ступенькам слов
Назло непониманьям и запретам.