Артем Шматов - Лирическая лихорадка

Водит рукою своею шершавой,
Миг, и на мне уже новый мазок,
Кисточкой листьев по осени ржавой,
Словно гляжу я в хрустальный глазок.

Жизни позировать – это искусство,
В этом ли тайна капризной судьбины?
Штрих, каждый блик кроет и мысль, и чувство,
Мы только образы чьей – то картины.

В сердце самое нож мне всади
Словно голубь луна в этой ночи
Я прозрений не жду впереди,
Ничего для себя не пророчу.

Все деревья в осеннем огне,
Дышут пламенем листьев берёзы,
Слово в небе, глаза в гавне.
О, луна! Увядающий блеск белой розы.

Мой стих, как тонкая берёза,
Рождён порывистой душой,
Её страшит поток мороза
И мир до ужаса большой.

Листвы она ещё не знала
Пробившись в снежную пору,
Пушок искристый покрывала
С луной вёл дивную игру.

И самовольно я не буду
Узором листьев стих свой греть,
Души порыв, отдавши люду,
С дыханьем утра умереть.

Я снова полный ноль, себя я исчерпал,
И чахнет почва дивных настроений,
Поэт я лишь на миг, разбрызгался, упал,
Как водопад средь радужных видений.

Я не хочу упасть, но я, и не возвышен,
Всему идёт, конечно, свой черёд.
Стих мой игрою слов ещё не пышен,
Зато со мною вместе не умрёт.

И душу выливая в эти строки,
Как бурный Нил – раб золотых песков,
Я одному себе даю уроки,
И от своих освобождаюсь я оков.

Но, может быть, обманываюсь чаще,
Давно уверенности нет во мне,
Зато так вера в будущее слаще,
Зато так я не прозябал во сне.

Что будет дальше? Поживём, увидим,
В сетях берёз восход не удержать,
О, как себя порой мы ненавидим,
По – лошадиному бы мне сейчас заржать.

Пускай, уж нет в себе истока,
Иду я в храм, а он разрушен,
Открылась бездна для порока,
И мир другой вокруг, нарушен.

И на лице с печальной скорбью
Мне мереть к балу кучу масок,
Но не подходит, нет к раздробью
В душе, раздробье нужно красок.

Уж, наконец, вполне одевшись
На маскарад иду утончен,
Гляжу с тревогой, взором въевшись,
Зал пуст и тёмен, бал окончен.

Кровь имеет видно силу,
Что мной тайно управляет?
От чего же ограждает
Как могилу?

Для себя я стал загадкой
И желаю слишком много,
Верю в то, в чём лишь украдкой
Видят бога.

Свой надгробный вижу камень,
Да на нём потёрлись строки.
Он воскреснет, звёздный пламень,
В свои сроки.

Мой взор устремлён будет вдаль,
И тебя никогда не коснётся,
Пусть никто никогда не проснётся,
Будет нам, хоть немножечко жаль
Только взгляд уплывающий вдаль.

Нелегко сохранить чистоту,
Лишь в одном, но во всём невозможно,
Оттого мне так часто тревожно
Угадал я тропу, но не ту,
Ах, как тяжко хранить чистоту.

Ты прости, ты меня прости,
Это я говорю не нарочно,
Оттого нам обоим тревожно
О дальнейшем, о нашем пути,
Ты прости, я прошу, прости.

Что же делать, ведь я не тот
Кем хотел видеть ты меня прежде,
Я скрываюсь в какой – то одежде,
Но кривится мучительно рот,
Я не тот, кем быть должен, не тот.

Я в друзьях своих нынче заметил
Что – то больно задевшее душу,
Иль огонь в глазах был слишком светел,
Или правду я жизни нарушил.

Что за чувство такое странное
Я потерян, походка усталая,
И зачем снова ты деревянная,
Ты, душа, ты вода моя талая.

А светило, как лебедь, запуталось
На краю света в сетях берёзовых.
Пусть полмира от ветра укуталось,
В полугрёзах витает пусть розовых.

Я в себе нынче что – то заметил,
И пусть незачем, пусть это странно,
Только месяц котёнком приметил
Мою душу, как дом деревянный.

Как ужасно сознавать потерю
Может быть, она не так мала
Не хочу и потому не верю,
Что она напрасною была.