Терентiй Травнiкъ - Доверьте музыку стихам

Дойти до потери потерь —
Шагая от века до веку.
Из изверга вырасти в зверя,
А дальше – линять в Человека.

А дальше – привстать и тянуться,
Сначала – до кончика носа,
Потом дальше – неба коснуться,
Вот также легко бы и просто.

И, став человеком раз-умным
Остаться им и во второй —
Пошагово и поминутно
Вселенский осваивать строй.

И выучить русский, чтоб – звёздный
Потом без труда понимать.
И бук- Вы , и… бук- Ты , и просто —
Пустые страницы читать.

Тело умерло, а душа —
Ходила вокруг да около.
Всё кругами, да-ель дыша
То всхлипывала, то охала.

Тело умерло, а душа —
Стала душенькою бездомной,
Во, действительно, где ни шиша,
Даже фиги не сложишь скромной.

Даже кукиш простой не выкусишь,
Ни к чему теперь эти накаси .
Тело умерло, пожалеешь лишь,
Ни забот теперь и ни радостей.

А душе без рук, а душе без ног
Не потрогать да не потопаться.
Слава Богу, что рядом с душою Бог,
Да молитвою можно штопаться.

Ах, душа, ты, душонка-нищенка
Даже телом тебе не прикрыться…

Во благих душе водворитися!
Во благих душа водвориться!

Все ближе мы к передовой,
А там – кресты, венки, оградки…
Последний раз сыграют в прятки
С преставленными на покой.

Коснется солнце будто дверцы
Лица холодного и рук,
Последний раз расслышит сердце
Не свой, а молотковый стук.

Последний раз усопший крикнет,
Но не услышится тот крик.
Блины, компот, кутья из риса —
Так и закончится дневник.

Так и закончится кино:
Без всяких «нет», без всяких «но».

Проходит жизнь. Уходит сладость —
Бежит от жизни босиком.
Что после? – радость – только радость,
Но с ней, пока что не знаком.

Старею… и не только я —
Стареют памяти картины.
Наполовину нет меня.
Теперь уже наполовину!..

В альбомах – юные совсем.
Я перестал снимать на фото.
Как быстро все таки ко мне
Пришла седая Неохота.

Ничто так долго не живет,
Как поэтическое слово.
И день пройдет, и ночь пройдет…
И станет новое – не новым.

И золото померкнет в кладах,
Иссохнут реки… Только речь
С неизреченною прохладой
К воззвавшим к Слову будет течь.

Жизнь мимо пролетела днем
И в ночь упала, вспенив вечер.
Над отрывным календарем
Задумавшись свисала вечность.

И числа падали беспечно
Подобно высохшей листве,
И было все бесчеловечно
На этой радиоволне.

Под гнетом скрючилась осанка —
Гасились старостью огни
Тех фонарей на полустанках,
Что принимались мной за дни.

Доволочило-таки тело
Себя до бездны бытия,
И нет ему, поверишь, дела —
Кем был, кто есть, чем стану я.

Зажав в руке остаток строчки
И мелочь знаков препинанья,
Забил я наглухо все точки
Над «и», над и-грами сознанья.

Мету слова и буквы к обочине листа,
Пишу осеннее, кляксую с ним по лужам.
И жмется рифмами из сердца немота —
Смываясь горечью и делаясь ненужной.

Пишу осеннее задумчивой рукой
Морщиню лоб, мусолю карандаш
И за последнею, как водиться, строфой
С заглавной завершаю фразой « Ваш …»

Пишу осеннее – мету слова и буквы,
Стопами-каплями чеканю по воде.
Снимаются запреты, цепи, путы,
Чтоб вечное разворошить в судьбе.

Листопад… Вырывает листы из тетради
И летят перелетные строфы на юг.
Я писал о любви, о любви писал ради,
Я – любовью писал…
Мой единственный друг,

Прочитай и сожги эти строки,
как хворост,
Запожарь, как положено, черновики.
Кто-то вторит со мною
в единственный голос:
Выгорает печаль, остаются – стихи!

Остаются стихи на душе поцелуем,
Остаются дыханьем на сердце они.
Не жалей и сожги их горячим июлем,
Не жалей, и листвой облетевшей сожги.