Андрей Дорофеев - Стихотворения. 1995—2016

Цвела улыбка вполлица,
Глаза добром сияли —
«Андрюша! Сын! Дарю тебе!
Чтоб рос быстрей! Умнел!
И чтобы слушался отца!
И чтобы трали-вали…»
Я благодарен был судьбе —
Я так её хотел!

И вот… Я прикоснулся к ней…
С каким благоговеньем
Моя рука скользнула вдоль
Пластмассы на боках…
Дистанционное реле…
Антенна управленья…
Я весь дрожал, я был король
На райских облаках.

«Моя машинка… Лишь моя!…» —
Я пел под нос негромко.
А где моторчик? Под стеклом,
Где дяденька… Сидит…
И я, тихонько надавя
На лёгкую заслонку,
Её попробовал рывком
На сторону сместить.

Не тут-то было! Сим путём
Стекло не открывалось.
Я осторожно постучал
Машинкой о кровать,
Поковырял стекло гвоздём…
Оно не поддавалось.
«Ну что ж…» – тогда я вслух сказал, —
«Приходится ломать».

Но я не разозлился, нет!
Спокойный и серьёзный,
Я интересом был влеком —
Осколки? Да плевать!
Мне нужен был один ответ —
Как двигатель был создан?
Я обзавёлся молотком
И начал колдовать…

Удар! Удар! Сплошной восторг! —
И весело осколки
Взлетели синие, и вдрызг
Расквасилось стекло!..
«Ура!» – Я крикнул в потолок,
И колкий, словно елка,
Фонарь издал негромкий писк,
И стёклышко сошло!

И вдруг – горит в моих глазах
Оранжевая вспышка!!!
Она на несколько секунд
Мне всю башку снесла!
И боли нет, лишь дрожь в руках.
«Ну все! Мне это слишком!!!» —
Кричит отец, – «Я что, верблюд?!
Я что вам, за осла?!

Да в жизни больше на него
Гроша не выдам денег,
Да, чёрта с два я больше дам!!!
Горбатишься, как вол,
Потом «Андрюшенька, сынок…»
Андрюше, блин, до фени!!!
Пусть зарабатывает сам,
Раз папочка – козел!..»

Ну, мама с дедушкой его,
Понятно, удержали,
Варфоломеевская ночь
Была отменена,
Но для здоровья моего
Ночь даром не пропала —
Стоять в углу совсем невмочь,
Как понял я, без сна.

И вместе с этим понял я,
Насколько здесь я жалок,
Когда у дедушки спросил
(Тогда был добрым он):
«Ну дед! Машинка же моя?..
Ведь это – мой подарок?..»
Но… дед лишь лампу погасил
И молча вышел вон.

Ну а потом я всем вредил —
Из вредности, из мести —
Я помнил всё. Крушил стекло,
Терял своих «солдат»,
«Нечаянно» тарелки бил —
Был бестия из бестий.
Ну, ладно. Было – и прошло,
Как люди говорят.

Так вот. Вернемся. Я один,
Мой страж звонит от друга.
Мой взгляд намётанный скользил
По стенам и углам:
Комод. Розетка. Пять картин.
Распахнута фрамуга.
Сквозняк из двери доносил
Соседский бравый гам.

Я слышал тётю за дверьми.
На столике две груши.
В окне видна большая… Что?!
В уме – мгновенно – цель!
Я знал, что делать, чёрт возьми!
Так!.. Ушки на макушке…
А зубки – в грушу!.. Ничего,
Что прыснул сок в постель.

Быстрее… Так!.. Ещё куснуть…
Ну… вот он и огрызок… —
Пыхтел я тяжко, как старик —
Работа непроста!
Огрызок свой закончил путь
Снаружи, на карнизе,
И всё! Невинен, нет улик.
Вот так вот, господа!

Какая совесть? Что вы, нет.
«Я честен, как Фемида!
Я лишь вернул себе своё
И доказал, что прав.
Пусть знает целый белый свет!
Свободу аппетиту!
Свободу мне!» – Ворчал я всё,
Вслух слова не сказав.

Тут тётя Таня подошла:
«Ну что же ты, разденься!
А маму скоро мы найдём», —
Прервав свой разговор,
Сапожки, куртку мне сняла,
Дала мне полотенце —
И в ванну – чтобы за столом
С меня не сыпал сор.

И вот, я чист и за столом.
Вот яблоки, вот груши,
Такой от супа веет дух,
Что кругом голова…
А в горле – горький влажный ком.
«Ну, кушай же, Андрюша!»
Как жаль… Но нет, я не лопух,
Как кажется сперва.

И утаив с большим трудом
Бурлящий дикий голод,
На Таню глазки поднял я
И вежливо сказал:
«Спасибо, тётя. Я потом».
А сердце – словно молот.
Но знал я: сдержанность моя —
Основа для похвал.

Прищур весёлых умных глаз,
И хитрая улыбка
На тёти-Танином лице
В ответ мне вдруг горит.
Опешил я – «Ну вот-те раз!
Какая-то ошибка.
Ведь по сценарию в конце
Меня должны просить!

А не просить – так пожалеть,
Раз сил заставить мало.
Ведь Таня – «взрослый», значит мой
Потенциальный враг,
За всё, что есть здесь на столе,
Она, видать, «пахала»,
«Валилась с ног», «ползла домой»…
Но я же не дурак!