Терентiй Травнiкъ - Мгновенья осени моей. Стихотворения

Не гнулся гвоздь, когда по шляпке
Самодовольный молоток,
Без сожаленья и оглядки,
Размашисто лупил его.

Гвоздь знал, что дальше будет легче,
Что всякой муке есть предел,
И как сорвавший голос певчий,
Тянул он то, что прежде пел.

А молоток, играя силой,
Из шляпки искры высекал.
И тельце в дерево входило
Гвоздя… Удар, еще удар!

И вот последний – самый сильный,
Тот, что вгоняет на века —
В смолой, пропахшую могилу,
И короля, и чудака,

И храбрых, равно, и трусливых,
Безмерно щедрых, и скупых,
Печальных, скрытных и сварливых,
И говорливых, и немых…

Удар последний догоняет
И бьет уверенно, не в край.
И никогда не упускает
Ни тех, кто в ад, ни тех, кто в рай…

Зима на цыпочках пришла,
Так тихо, что никто не слышал
Её. А та себе мела…
И снегом падала на крыши.

Так начиналась здесь она —
Со снежных крыш прямых, покатых
Как, словно, сходит мир с ума
В свою больничную палату —

Шел снег, шел сонно, не спеша —
Вниз, по невидимым ступеням
Сходила снежная душа…
Шел снег, посланник окрылений.

Ложился он – такой живой,
Такой исснежно настоящий,
Какой бывает лишь зимой —
Неслышно к людям приходящей.

Я у окна всю ночь стоял…
Снежинки… Мириады точек
Давались жизни для начал
И окончаний нужных строчек.

Свой лист, свой новый, белый лист
Зима дарила в покаянье.
Тот лист, который вечно чист,
Как первое в любви признанье.

Проснуться и бежать с утра
Навстречу к выпавшему снегу!
Резвится всюду детвора —
В сугробы прыгает с разбега,

Катает снежные шары,
В снежки играет, колобродит…
Что может лучше быть поры,
Что с первым снегом к нам приходит!

Пишу… Зима, твой пробил час,
Перо скрипит, как под ногами
Хрустит, бодрящий каждый раз,
Снежок морозными утрами.

Не за горами новый год,
Надежды время на подходе,
И только лучшее нас ждет,
А худшее – оно уходит.

Оно достанется листве,
Под первым снегом погребенной,
Оно останется в судьбе,
Зимой на части разделенной…

Писал стихи, писал о тишине…
И вот она снежинкой в снег упала.
Снежинкой в снег. Как сон, как сон во сне…
Еще – звезда была, звезда – мерцала.

Мерцала тишиной, мерцала мне
Обходчицей с небесного вокзала:
Внимание, неспящий человек,
Там на Земле, снежинка в снег упала!

Всё, что поэту не являлось
С рожденной помыслом строфой,
В сердцах пытливых отзывалось
Благотрепещущей струной.

Но безутешный путь скитаний,
Сплетающий из слов стихи,
Ввергал его в огонь желаний,
И добродетель на грехи

Менял он с легкостью торговок
На бойких рынках городских.
Как все же бес бывает ловок,
Когда решает за других!

Но верю, всемогущий гений
Не сложит возносящих крыл.
Художник ль тот, в ком нет стремлений,
Кто дерзких мыслей не носил

И не шагал навстречу ветру,
И не дерзал вина испить
С известным ядом для поэтов,
Сумев губителю простить,

Пройдя терзаний круговерть,
Вернуться к паузы началу…
Была бы жизнью жизнь, коль смерть
Ее собой не продолжала?

Как от дождя её земля —
От слов его жизнь обретала.
И каждый раз она впускала
Бездомного, как короля.

Скитальцу лучшее давалось
Из ласк и нежностей её.
А ей казалось, это – малость
Тому, кто жизнь в себе несет.

Она была ему подвластна.
Так в чашу влитое вино
В своем стремлении прекрасно
Бывает каждый раз… Оно

Лишь губ зовет прикосновенье,
Подобно поцелую, и
Тому, кто чает наслажденье,
Вверяет тайны все свои.

В том, что звучит восьмою нотой
Над каждым часом, каждым днем
Своею старой позолотой,
Я слово нахожу и в нем