Екатерина Грайнман (Дворкина) - Если бы рыба могла говорить. Избранные стихотворения

Ты моя ледяная Герда,
Ты моё ледяное пламя.
Ты считала меня бессмертным,
Но – земля разлеглась под нами.
Ты считала меня всесильным,
А я звал тебя просто – кролик.
Говорила, что я красивый,
А я был просто жалкий нолик.
Ты считала, что мои руки
Могут всё. Только ты не знала,
Как во тьме беспросветной муки
Моё сердце холодным стало.
Ты мечтала, что я руками
Создам то, что никто не смог,
Что, спасая тебя кусками,
Я сошью тебя, как платок.
Что свяжу тебя острой спицей,
Что я сотку я тебя, как шаль,
Что взлетишь ты и станешь птицей.
Но ведь я – не волшебник. А жаль!
Ты хотела, чтоб я однажды
Воскресил тебя взмахом пера.
Говорила – с тобой мне не страшно…
Но ведь жизнь – это просто игра.
Мне здесь тоже, мой кролик, душно.
И я так же, как ты, слаб.
Знаешь, мне ничего не нужно,
Ни наград, ни вина, ни баб.
Потому что внутри – горе.
Потому что молитвы – пусты.
Я не смог бы сказать о боли
Так, как делаешь это ты.
Вот и всё. Даже слов не надо.
Я не тот, кто оценит слова.
Просто сядь и сиди со мной рядом.
Просто будь. Будь всегда – жива.
Меня тоже зашить бы снова,
Распороть – и все эти части
Так сложить, чтобы стал я богом,
Чтобы в мир нёс не боль, а счастье.
Но ведь нет такой хирургии,
Чтобы заново склеить судьбы.
Мы не станем с тобой другими,
Иной жизни для нас не будет.
Мы с тобой вот такие, кролик.
От себя я тебя отнимаю —
Получаю ничтожный нолик.
Что ты любишь во мне? Не знаю.
Мне разрежь и зашей душу,
Скальпель в ручках твоих – диво.
Ты всегда и всё знаешь лучше,
Ты всегда и во всём красива.
Я болею, малыш, болею,
Ты со мной свою нежность губишь.
И любить я тебя не умею,
Но ведь ты за двоих – любишь.
Ты роди от меня – сына.
В череде бесконечных ночей
Не хотела ты быть счастливой,
А хотела ты быть – моей.
Ты моя ледяная Герда,
Навсегда со мной лик твой милый.
Я не смог стать с тобой бессмертным,
Ты со мной не смогла стать сильной.
Я – факир на пустой арене,
У меня ни ножей, ни ниток.
Я когда-то горел сильнее,
Но и то навсегда – забыто.
Я не смог дать тебе беспечность,
Но ты вовсе её не просила…
Для чего нам обоим вечность,
Коль и так живём через силу?
Я тебя не спасу. Ты тоже!
Но, ты знаешь, не в этом суть.
Ты меня на десятки моложе…
Кому первому нужно уснуть?
Жизнь полна лабиринтов случайных,
В них непросто ходы отыскать.
Не шепчи ты мне слов прощальных,
Я тебя не готов отпускать.
И меня не суди, родная.
Я опять поднимаюсь со дна,
Всё в порядке. Я точно знаю —
Для меня ты навек – одна.

По лабиринтам сонных лет
Ползу, как змеи по пустыне.
Вот человеческий скелет,
Вот муха гибнет в паутине…
От соли треснули глаза,
А солнце ослепляет память.
Ах, если бы сейчас гроза…
Ах, крылья бы сейчас расправить…
Мне снится чёрная дыра,
Мне снятся странные созвездья,
Стираться, исчезать пора…
Беда чернеет сквозь столетья.
А я – сапожник без сапог.
Окно пустое. Без надежды.
А над Москвой поднялся смог —
Горят безликие одежды.
Да что ж ты, сердце, не уймёшься?
Тебя давно растёрли в пыль.
Да ты, Москва, гляжу, смеёшься!
Отдай же нищему костыль!
А в магазинах соль пропала —
То, говорят, перед войной.
А я всё жду. А мне всё мало!
Я жду тебя. Пойдём домой?..
Вот дядька, старый армянин,
Сидит в пыли, прося копейку.
А над Москвой поднялся дым;
Полейте город наш из лейки!
Залейте трусость и обман,
Безликость, глупость и безверье.
И это вовсе не туман —
Господь нас бросил, хлопнув дверью.
Москва в дыму! И это знак.
Наш город ненавистью сносит!
Отдайте нищему башмак
И дайте грош тому, кто просит.
Москва в огне! Вот это да.
Здесь больше невозможно жить.
Мешки с деньгами – ерунда:
На деньги душу не купить.
Взгляни вокруг! Горит Москва!
Вот это день, вот это драма!
Испепеляется трава,
Трещат колокола у храма.
И жизнь, сгущая едкий дым,
Мою Москву не пожалела.
А дядька, старый армянин,
Недавно помер. Вот ведь дело!
Я, с позволения сказать,
Здесь тоже, в общем-то, не дома.
И с дядькой, что в пыли сидел,
Я лучше, чем с Москвой, знакома.
И без него не мил мне город,
Душа Москвы давно мертва.
Я подниму шершавый ворот
И – прочь отсюда. Навсегда.

Я в подражание тебе
Ловлю синиц на синей крыше.
Я вою волком при луне,
Кричу, а ты меня не слышишь.
Пробел – зияющая рана.
Ты что-то не успел понять…
Мечта теряется в тумане…
И не забыть, и не догнать.
Я не прощу тебе разлуки,
Не жди, что я к тебе вернусь.
Я поднимаю к солнцу руки —
Не бойся, я не обожгусь.
И что мне жизнь? Сплошное горе.
Клади мне память на ладонь!
Но я жива. И я не спорю:
Терновник лучше, чем огонь.