Мария Степанова - Против лирики

За приоткинуть черную чадру.

Мигни – скажу – глазок, мигни другой.

Пошевелю протяжною рукой.

Ступну ступней на половичный холод.

Прочувствую тепло, светло и голод.

Как в шаре шар, в беседке ли скамья,

Сижу в здоровой мне здорова я,

Как в зеркало глядясь в воронье стадо,

Что составляет одеянье сада.

Кос бы хна? и перстни в серебре?!

Нет – хотя бы глаз калибры!

Устрашает – мухою колибри

Вьющаяся в розовой заре.

И, к свиданью личико окрася,

Страшные глаза ему рисую,

Точно вор в гостиницу пробрался

И банкноты спелые тасует.

Меха до пят, и ноги – как мечи:

Чтобы – блеснет – и головы долой.

Высовываться шелком из парчи.

Мять кружева пальтовой под полой.

С тем, чтобы ту и эту красоту,

Завив, переодев, позолотив,

Поставить мною (чайник на плиту) —

Шумя дышать и паром возойти.

То север сна. В подушке голова,

Все пальцы ног указывают к югу,

И я лечу, как на канате юнга,

Вращаяся, как в битве булава.

Когда-когда и я тебе приснюсь

Ландкартою, разложенною гладко:

Там два полярника, одна палатка,

Одна галета и последний раз.

Нет, ежли сниться – то (в какой-то спальной)

Как безвозмездная величина:

Слезою постоянною, наскульной,

Которая как лампа включена.

Лицо накрыв, что в праздник стол,

Помадой, черными очками,

Сквозь них темнейшими зрачками,

Отрадою. – И все, и стоп.

Вода, шумящая на Банном,

Как выпускница перед балом,

Имеет полные права,

А я при ней и неправа.

Мое желание едино —

Себя держать у середины

Стола чужой биографи.

Сияя, как цветной графин.

Побегите прочь вы, стихи, мелькая,

Как разносят крысы чумну заразу,

Чтобы приглянуться милому глазу,

Серый ли, карий.

Как ломают лыжи слетая с горки,

В поясе ломайтесь ему в угоду,

Не перекликайтесь и мне вдогонку:

Боле не буду

С вами я. В иную влезу обувку,

В личико иное лицо просуну,

Как бы домработница на прогулку,

Вымыв посуду.

Побегите прочь вы, мои, к поклону

Пясти растопыря и рты разиня:

Лакомой запиской, клочком картона —

В полной цветов корзине.

(2001)

Тот птиц, и сидеятельный, и поющий,

Был явственно мой комиссар,

И словно скакун обгоняю-ющий,

Под ним кипарис воскресал.

Тот птиц, самодвижущийся на свободу,

Был мой боевой женерал,

И раннего льда садовую воду,

Как пайку, газон пожирал.

Тот птиц, иль не тот, но не больше полушки,

Был, думаю, мой суверен,

И профиль его на воздушной подушке —

Досмертный при мне сувенир.

Из троих, сидящих за столом,

Лишь меня есть шанс коснуться

Прямиком, расплющить кулаком,

Осязать уста и руце.

Но зато, как первое объятье,

Мы сидим втроем в едином платье.

Со хвоста невидимого пса —

Богом скрытого семейства —

Воздеваю к небу волоса,

Слезы, гений и злодейства

И стою пешком у поворота:

Рода наступающая рота.

Оттого и каждый день Победы

Выше на один этаж,

На котором мы ведем беседы

Тройственные, как трельяж.

1.

Я памятник тебе на месте этом зычном.

Скамейки на горбе. Слегка навеселе.

И он не зарастет – он в саде Ботаничном,

Где праздных каблуков не сносит населе.

Любой безлюдный метр, повыше ли, пониже —

Футляр для тыия, пустая нами ниша.

Закрыта, как бидон.

Как бочка, где Гвидон.

Блаженный уголок,

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.