Евгений Вермут: Жизнь, как она есть. Ироническая философия в стихах

Вспомнить песни забытые,
Дымкой памяти скрытые,
Но еще не убитые
Новым ВРЕМЕНЕМ ЛЖИ.
И простые, и светские,
Пионерские, детские,
Даже антисоветские
Из заморской межи.

Мы бы прожили заново,
А не «телеэкраново».
Есть желание странное —
На прощанье обнять
Красным флагом отцветшую
И чуть-чуть сумасшедшую,
Так внезапно ушедшую
Нашу Родину-мать!

Толпа друзей, дешевая пивнушка,
Хозяин, Алик, добрая душа…
Мы не считали выпитые кружки,
Глотая дни и пиво, не спеша.
И как нас только там ни называли,
Кося свой взгляд, соседние столы,
На то, как мы украдкой наливали
В пивной бокал вино из-под полы.
Мы пили дрянь с осадками науки,
Науки лжи, обмана и вранья,
Мы пили жизнь и морщились от скуки,
Осевшей илом прожитого дня.
Ну, что могли вчерашние подростки,
Спеша пожить, хоть жизнь совсем не бал,
А тот проспект, где нас на перекрестке
Держал за горло красный «стоп-сигнал».
Вот и нашли движению замену —
Дешевый бар, отдушину для ран.
Там вечерами били мы об стену
Прошедший день, как выпитый стакан.

Еще тогда, когда умы не расцветали,
Пока не скажут им, когда и чем цвести,
Из «книжных мисок» мы утопию глотали,
Стремясь идейно и духовно подрасти.
Мы в благородство свято верили порою:
Из передач через эфир, через экран,
Вещали нам, что коммунизм не за горою
И это так, ведь перед ним был океан.
Мы «заводились», возмутясь, с пол-оборота —
Вдруг предал Родину непризнанный талант,
Но «танцевальные программы» по субботам
Не пропускали, хоть и вел их эмигрант.
И был для каждого вопросом идиотским
(Не важно, где, будь то Находка или Брест):
Зачем на всех магнитофонах пел Высоцкий,
Когда по «телику» транслировали Съезд?
За душу бравшее с тоскою и надрывом:
«Я не люблю…», «О старшине…» и «Батальон…»
…Еще тогда мы обрели в душе нарывы,
А он вскрывал.
Он был один на миллион.

Я не помню того, что делал вчера,
Но мне врезалось в память то, что было давно.
А давно – это Май и кино на «ура».
Новый Год и разбитое кем-то окно.
Помню юные лица старых друзей,
Поименно не всех, но посмертно – в анфас.
Неужель наша память – обычный музей,
Где хранится «давно» и нет места «сейчас»?
Твой вчерашний обед: то ли ел, то ли нет,
Может, дома, а может, заскакивал в бар —
Все слилось, но зато вот уже сорок лет
Помнишь яблоко, незнакомого пьяницы дар.
Детский сад, первый класс – четкий след, как от ран,
Старший брат, такой сильный и взрослый на вид,
Пионерский костер и не в такт барабан,
От которого сердце и сегодня щемит…
Каждый день, как один,
Близнецы – вечера,
Утро тоже похоже одно на одно,
Потому и не помню, что делал вчера,
Но навечно во мне то, что было давно.

Отращу «благородную плесень»,
Чем с ума посвожу всех старух,
И захочется мне в «преднебесьи»
Разузнать, как живет мой друг.
Мы с ним дети одной системы,
В наших душах один огонь.
Напишу я о нем поэму
И поеду к нему в Сморгонь.
Заявлюсь весь седой и поджарый,
Прихватив лишь стихи и «привет»:
– Здравствуй, Алик!
Это я, твой старый…
Сколько зим прошло, сколько лет…!
Мы задушим друг друга в объятьях,
Захлебнемся от слов, а потом,
Отдыхая от рукопожатий,
Пять минут помолчим о былом.
Вот теперь и начнутся расспросы,
Не спеша, под табачный дымок,
Про мои и его перекосы,
Кто, что сделал и кто, что не смог.
Мы обсудим житье и порядки,
Утвердившись в стотысячный раз,
Что была не такой уж и гладкой
Наша жизнь ни тогда, ни сейчас.
Мы безмолвно блюли интересы
Воротил от бредовых идей…
Хорошо, что есть средство от стрессов —
Это парочка старых друзей.
Потому и расшатаны нервы,
Потому и болезни от них,
Что редки наши встречи, во-первых
И все реже они, во-вторых.
Да, пуста наша жизнь и цинична,
В Преисподнюю путь не далек.
Что тут скажешь, когда неприлично
С голодухи распух кошелек.
Ах, как жаль, очень жаль, очень-очень,
Что по жизни нас Рок разбросал.
Я б просиживал все свои ночи
И писал бы, писал и писал…
Он, ведь, первый и лучший мой критик.
Я в глаза ему так и скажу:
– Это счастье, что ты не политик,
Только ткнись, я тебе покажу!
Пошучу, может зло и некстати,
И, неважно – он трезв или пьян —
Он поймет все и тут же подхватит.
Черный юмор в крови у славян.
Дым столбом над остывшими щами,
Пьяный говор и свет допоздна…
Где-то в полночь, покончив с делами,
К нам на кухню заглянет жена.
Покачнувшись на табурете,
Я задам ей дежурный вопрос:
– Как живешь, Валентина? Как дети?
Ты гляди-ка, как тезка подрос!
Я признаться хотел вам сегодня,
Это ж чудо, простите за лесть,
Знать, что здравствует где-то в Сморгони
Кто-то, названный так в твою честь.
Посидим за беседой банальной,
А супруга заварит чаек.
– Хорошо, что у вас все нормально
И у нас все пока нормалек!
Пусть не видим друг друга годами,
Это нам не мешает дружить.
Есть и плюсы от редких свиданий —
После них снова хочется жить.
…Вот и все.
Сутки Богу отдали.
Истощились и нет больше слов.
Ну, а все-таки, как оно, Алик?
Ну и ладно,
Цветных тебе снов!