Андрей Лапшин - Первые полеты. Книга стихов

Звезда по имени Бессонница,
Моя подруга в поздний час,
И хочет на руки, и колется,
И вдохновляет каждый раз.

Мне Млечный путь тропою кажется,
Влекут созвездия меня,
В поход космический отправиться,
Холодным заревом маня.

Забыто слово «притяжение»,
И твердь земли не держит нас,
Летим на праздник дня рождения,
Сверхновой, вспыхнувшей сейчас.

Мы все мечтой объяты доброю,
Летать во сне и наяву,
Во сне летать лишь дети пробуют,
Но может быть и я смогу!

Я брожу одиночеством пьяный,
В полумраке безмолвных аллей,
Где среди облетевших платанов,
Стихла музыка солнечных дней!

Не закрутят торнадо качели,
Карусель не откроет ворот,
Я не верю, что все улетели,
Чудеса из любимых широт.

Мне б вернуть середину июля,
Применяя волшебный прием,
Лепестки беззаветно целуя,
Обернувшись мохнатым шмелем.

До полей долететь в одночасье,
Окунуться в цветочный бутон,
С головой в рассчастливое счастье,
В ароматный и сказочный сон.

Не желая сдаваться без боя,
В плен холодных осенних дождей,
Лето теплой пьянящей волною,
Хлынет с неба в расселину дней!

Воздух вспыхнет мерцающим светом,
Меж потухших фонарных столбов,
Из мечты принесенными ветром,
Фейерверком цветных светляков.

Пасодоблем ночным восхищаясь,
На танцоров с улыбкой гляжу,
Оттого ли совсем задыхаюсь,
Что дыханье стаивши слежу.

Взор ползет по чернеющей крыше,
По столбам обветшавших колонн,
Поднимается выше и выше,
За пределы раскидистых крон.

В сочном пастбище темного неба,
Ходят звезды большим табуном,
То направо пойдут, то налево,
То галопом помчатся кругом.

Скакуна оседлаю лихого,
В драгоценном убранстве копыт,
Искрометного и вороного,
Что по небу стрелою летит.

С гривы черной пурпурные нити,
Опускаются к мощным ногам,
Я его ни за что, не просите,
Никогда никому не отдам.

Лучше каторжный труд, заключенье,
Или двести ударов плетьми,
Лишь бы конь не учуял забвенья,
Обреченными к смерти людьми.

Лишь бы он не почуял подвоха,
Западню иль свистящий аркан,
Это может закончиться плохо,
Предвещая печальный финал.

Тишина, что крадется за мною,
Натянула поводья души,
Шепчет радостно: – «Двигайся к морю.
До рассвета прийти поспеши!»

Смолк таинственный внутренний голос,
В небо выбрался лунный рассвет,
Он как я, независим и холост,
В окружении ярких комет.

Вижу далее, в призрачной дымке,
Освещенный лучами едва,
Робко прячущийся вдоль тропинки,
Ухватившись за землю, туман.

На отроке, еще не смышленый,
Не окрепший, не знавший побед,
Рыцарь осени не посвященный,
И не давший осенний обет.

Парк ночной собираясь покинуть,
Где-то тут отголоском ночей,
Я наткнулся на запах жасмина,
Явно прячущийся от людей.

Упиваясь жасминовым цветом,
Вволю дам надышаться груди,
Вспоминая как бархатным летом,
За стрекозами в поле следил.

И рыбачил от клева до клева,
Не давая покоя реке,
Семь ершей это проще-простого,
Для хорошей ухи в котелке.

Как в росе, по колено сырые,
Мы бежали к лугам босиком,
Как сиреневый клевер косили,
Чтобы зиму прожить с молоком.

Каждый вечер летел с колокольни,
Православный малиновый звон.
У пруда, на заброшенной штольне,
Я стоял, красотою, пленён.

К родникам ледяным прикасался,
Две ладони колодцем сложив!
По хрустальной воде стосковался,
По молитвам, чьей силою жив.

Пусть на краешке лета, на грани,
Я сегодня гуляю один,
Полуночник иль призрачный странник
Или просто влюбленный в жасмин.

Пробираясь сквозь ночь позабывши,
Про былую усталость и сон,
Темных сумерек щедро отпивши,
Я мечтою своей окрылен.

В предвкушении раннего утра,
Вспыхнет алым пожаром заря,
Небеса загорят перламутром,
Знать я ночью скитаюсь не зря.