Андрей Лапшин - Первые полеты. Книга стихов

Пусть крылья мои не такие большие,
И к звездам подняться ночным не могу,
Но перья в кольчугу стальную сложились,
И чувство большое в груди берегут.

Я низко летаю, где запахи хлеба,
Где пчелы роятся в душистых полях,
Где ветер, столбами идущими к небу
Танцует, влюбленный во все тополя!

Где озеро гладью раскинулось вольно,
Камыш, где на заводи мелкой стоит.
А зори! Ты знаешь какие там зори?
Заря там в полнеба багрянцем горит.

Летим, я тебе покажу это место,
Но если ненастье застанет в пути,
Укроемся в крыльях, как в коконе тесном,
Ненастье не стрАшно горячей груди.

Глаза бы закрыть, да зажмуриться,
Да гримасой скривить лицо,
Пролететь над знакомою улицей,
И свое разглядеть крыльцо.

Позабыть все печали, горести,
Все заботы оставить здесь,
Чтобы было легко на совести,
Чтобы было легко лететь.

Навсегда распрощаться с коконом,
И расправить крыла узор,
Пусть все млеют, как-будто вкопаны,
Пусть поднимут печальный взор!

Не понять, не летавшим вЫсоко,
Как боюсь я в один из дней,
Превратиться в простого призрака,
Улетевших с земли людей!

Я скорее замерз, чем соскучился,
В одиночестве снежной зимы,
Засыпать, просыпаться и мучаться,
Видя изредка серые сны.

Мне бы шапку твою да на голову,
Рукавицы на руки надеть,
Посмотреть на тебя бы, на голую.
Скоченевшую душу согреть.

Может скоро совсем повидаемся,
И тогда в подтверждение слов,
Я согреюсь, пока обнимаемся,
Сбросив груз леденящих оков.

Пять ангелов белых в крутом берегу,
Мой город от черной беды стерегут,
Когда-то в жестоком пожарном огне,
Они вознеслись на небесном коне.

В смятении праведных мыслей и снов,
Они не обронят напраслины слов,
Они не нарушат священный покой,
Они охраняют всех тех, кто живой!

За плату детей на последнем одре,
Помолимся тихо в златом алтаре,
За всех, кто не зная грешит и грешил,
За тех, кто Котельнич от бед оградил.

За тесной оградкой охапки цветов,
И свечи, живущие жизнью ветров,
Простите что вас потревожил, родные.
Спасибо от всех! От всех, кто живые!

Где ты была, семнадцать лет назад,
Когда любовь в моей крови кипела?
Я был безумцем, не имеющим преград,
И было мне шестнадцать, как Ромео.

Я радовался бархатным губам,
И голова кружилась каруселью,
Влюбленности окутала зима,
Засыпав с головой своей метелью.

Рассвет покоя мне не приносил,
Лишь побуждая нарушать законы,
Мосты сжигал и снова возводил,
И крался ночью к новому балкону.

Порой рвалась петля из простыней,
В момент когда уже почти забрался,
По шрамам на израненной спине,
Считаю дни, когда не целовался.

Дни пролетели словно журавли,
Я нашей встрече как Ромео рад,
Мне простыни сегодня не нужны,
Где ты была, семнадцать лет назад?

Пусть сердце сковано железом,
И панцырь больно давит грудь,
Взлететь бы высоко над лесом,
И неба синего глотнуть.

Крылом коснуться верхних веток,
И набирая высоту,
Отдав себя потокам ветра,
Увидеть жизни красоту.

Забыть как тело жжет недугом,
Как крючит ноги паралич,
И ад пройти последним кругом,
И чистых берегов достичь!

Расправить плечи на свободе,
Навстречу солнечным лучам,
Назло кручине и невзгоде,
Назло болезням и смертям!

Где-то на облаке светлом,
На самых передних местах,
Обласканы солнечным светом,
Большие сидят чудеса.

Им видно мечты и мысли,
В зерцале грядущих дней,
Сакральные тайные числа,
Живущих внизу людей.

Сидят на краю и спорят,
Не зная других утех,
Летя высоко над морем,
Мечтают коснуться всех!

На всех нас, увы, не хватит!
Но всё же в один из дней,
В намеченной координате,
Мы в каждой мелькнем судьбе!