Михаил Четыркин - Конфеты с клофелином

Задержусь в нарисованном мире,
Где гармония красок и фона…
Мне 14:24
Вдруг покажет дисплей телефона

– Очевидно, пустые заботы,
И напрасные хлопоты, вроде…
Заиграют тревожные ноты
Заштрихованных чёрным мелодий…

Я совсем не любитель баталий,
Я почти не поборник инструкций…
Я рисую в пространстве из стали
И чугуноподобных конструкций.

А в рисунке – свобода полёта
И луга необычных растений…
Но свисают кресты переплётов,
На пейзаж опустившие тени…

Я раскрашу свой холст акварелью,
Пару капель гуаши добавлю
– Я уже это делал в апреле,
Мне такую возможность давали,

Мне казалось – исчезли метели,
Мне подумалось – стихли печали…

– Хоть чуть-чуть бы ещё акварели…
Чтобы вышел пейзаж, как вначале…

Чернота (хуже лишь в петле)
– Но, наверное, это правильно:
Я в космическом корабле,
Неизвестно куда отправленном,

– Вот плыву от стены к стене,
Ощущая уколы совести…
Как-то трудно даётся мне
Ситуация невесомости;

Глушит лапами тишина
(Комнатёнка-то здесь безлюдная),
И за толстым стеклом окна
Местность явно недружелюбная,

Россыпь звёзд – как огни реклам,
Прославляющих статус вечности…
Я лечу по чужим делам,
Заключённый в корабль для верности.

Не пытаюсь разбить стекло —
Так спокойней. Мне стало нравиться.
– Это, видно, не повезло…
С этим попросту надо справиться…

Пошуршу в навесных шкафах,
Пожую концентрат из тюбика,
В изголовье сложу скафандр,
Явно выданный мне для тюнинга…

А когда переборок дрожь
Сонно в плеске ручья расплавится,
Ты тихонько ко мне придёшь…
По тропинке… в весеннем платьице…

Мы будто куда-то едем,
В гремящем составе длинном,
И кормят меня соседи
Конфетами с клофелином,

За хитрою их вознёю
Мне брезжит в глуши палата
В больничке… А ты с семьёю
– И в этом не виновата.

Во сне ты идёшь по лугу
– Не знаю, что это значит,
А я вот хожу по кругу —
А, может, на чью-то дачу,

И странные люди споро
Таскают меня по бабам…
И снова как будто скорый
С табличкой «Мадрид – Хабаровск»…

Я спрашиваю дорогу
– Матросы вослед плюют мне
Собака вцепилась в ногу:
Не больно, но неуютно…

Соседи меня связали,
Попрыгав с соседних полок
– А ты уже на вокзале,
И лист расписанья долог

– А может, он пуст (что странно…),
А, может, ты не читаешь…
Собака мне лижет рану,
А поезд идёт к Китаю.

И ушлые азиаты
Меня запирают в клетке,
Чтоб после в мою палату
Горстями швырять таблетки…

Ты будто бы где-то рядом,
С авоською апельсинов,
На улице склад снарядов
Взорвался – но так, несильно…

И важное что-то близко
– Да только вот не ухватишь…
И ты как смешная киска.
Но, правда, ночами плачешь…

И муж на твоё колено
Солидно кладёт ладони…
А я всё бегу из плена,
Уже с головой седою

…Когда же мы все приедем
Да вытащим чемоданы?!..
Мне хором поют соседи,
Обшарив тайком карманы

– И, видимо, будет драка,
И рвутся кругом снаряды…
И смотрит в глаза собака
Голодным тяжёлым взглядом.

Ну ладно, ещё не вечер —
Ещё километры ёлок,
Матросы мне бисер мечут,
Попрыгав с соседних полок,

В их гоготе нет печали,
На станции ждут путаны,
Но скоро раздача чая,
И все побегут к титану

– И ты меня рядом встретишь:
Ведь ты меня столько знаешь…
За окнами стихнет ветер,
Откроется дверь стальная,

Запоры негромко щёлкнут
(тихонько… на нас похоже…)
И я как прохладу шёлка
Твою поцелую кожу,

И буду с тобой отныне —
Пускай за спиной плохое…
Но я твоё слышу имя.
Ты веришь? – оно такое.

Здесь обычно зима – про другое не помним почти,
Мы воспитаны в холоде, с зыбким оттенком испуга,
А всё можно исправить: лишь стоит ей рядом пройти —
Просыпается солнце и запах весеннего луга;