Михаил Буканов - Кто ты, тебя я не знаю…

Какие люди ране жили! Любили, воевали, пили.
А нам теперь судьба одна, плыть в лаве огненной гавна.
О вы, ушедшие в туманы, поддавшиеся на обманы.
Подумали б, e***а мать, чем кардинально всё менять!
Слеза ребёнка вам видна? Вот революции цена.
Но продолжают фарисеи, на удивление Расеи,
Вещать про пользу топора, под громогласное «Ура,»
Забыв, как свергнули царя, кто первой ходкой в лагеря?
Не мозг, субъект иных процессов, без стрессов, фобий и эксцессов,
Интеллигенция страны бежит к концу, задрав штаны.
Нам буря вовсе не нужна – беда придёт на всех одна.
А коли прёшь ты на рожон, то ты не страшен, а смешон.
Не стоит так со всем народом. Прикинь, ты пред расстрельным взводом.
И – разом всё в небытиё. Всё духоборчество твоё
Ушло во времени туман. И нет тебя. И – жив обман!

Когда б вы знали, из какого хлама вы, гоблины, Творцом сотворены…
В трудах своих державства и войны, отходы он использовал от храма.
Стараясь в дело всё пустить упрямо, не слушая наветы Сатаны.
Нет в том пустой на гоблинах вины. Ваш путь не суетлив. Идите прямо!

Пускает ветры ввысь Пантагрюэль. И наступает звёздная метель.
Рождаются карлуши и карлицы. В окрестностях Лютеции-столицы.
Кто выступает в роли здесь Творца? От истины не отвратить лица.
Идущий в мир вступает на порог. Такое совершает только Бог!

Из праха создаётся человек, a из ребра его подруга жизни.
Хоть шевели мозгой, хоть вовсе шизни, а проще не придумаешь вовек.
Творец, Создатель, или, скажем, Бог. Без вариантов. Нас придумать мог.
Но можно почитать и обезьяну. У всех нас допустимости порог!

Вот место Лобное. Голов тут не рубили, а возвещали Государя весть.
Могли царя-отца Указ прочесть. А уж потом – поймали и убили!
Однако, тут была прямая связь. Преступник есть не человек, а мразь.
И коли преступаешь ты закон, то от закона будешь поражён!
Потом здесь брались за руки друзья, желая не пропасть поодиночке,
А после, в лагерях дойдя до точки, линяли за бугор, ища рыжья!
И только в наше время беспредел страдающих вагин и перформансов,
Под распеванье бесовских романсов, поставил слепо разуму предел.
Оно не плохо трахаться в музее, притырить, благо есть куда, курей,
Считать себя намного всех мудрей, и в церкви отчебучить что борзее.
Пусть рукоплещет вам народа тьма, компьютеры искрят от перегруза.
Вы выкидыш великого Союза, лишённые стыда, любви, ума.
А место Лобное стояло и стоит. Здесь в центре, толь трибуна, то ли плаха.
И очень даже явно говорит: Я всё могу, и словом, и с размаха!

Жить – не полем идти, быстро будешь выпит.
Тут, хоть в буби ходи, сединой обсыпит.
Где успех, где хабар? Где былые бабы?
Только в зоне «базар», день прожить бы кабы!
Срок за сроком мотать, задарма работать.
«Дачки» из дому ждать, да по фене ботать.
Это в песнях братва уркаганы гордые,
А на деле слова, до дешёвки стёртые.
Воровским я путём прямо с малолетки.
И на теле моём есть блатные метки.
Рвутся ввысь купола, это в зону ходки.
Да бикса у орла. Водка, карты, чётки!
Я на воле в гостях, зоной сожран нашей.
При таких вот мастях отдаёт парашей.
Пусть разводят понты, те кто помоложе.
А меня ждут «Кресты», и этап похоже!

Вот летит еврей над крышами, и стремительно летит.
А внизу людишки мышами. Помельчал антисемит!
Тычут в небо люди пальцами. Глянь, уже евреев два.
Вышивать удобней с пяльцами. А полёты трынь-трава!
Я добавлю на картиночке крыши скат и скрипки плач.
В вышине посерединочке в красном фартуке палач.
Он сачком большим рубиновым ловит призрачную цель.
А в костюме габардиновом правду-матку режет Лель.
С упоением и силою, преклонив её к земле.
С криком: Хватит жить, постылая. Моген Довид на челе!
Крыши ж есть у нас горбатые, есть, в натуре, остроскулые.
Женские, чуть-чуть зобатые, и мужские, книзу снулые!

СПИД бегом бежит в аптеку. С тонким криком ку-ка-ре-ку.
Потому что «петухи» ему вовсе не враги.
Просто первые друзья все парашные князья!
Хочет гад купить духов для приманки пидорков!
Призывает в свою рать, легче вместе помирать!
Только мы и мужики, кто с Содомом дружит.
Натурал, умри с тоски, ишь, живёт не тужит.
Я и баба и мужик. Это ж вдохновенье.
Славный половой тупик, от бабья спасенье.
Гомосеков – в каждый дом, вот обычай новый.
Поздно применять кондом. Проще гроб дубовый!