Нина Веденеева - Голова садовая

Иду, считая этажи,
Усталая с работы.
Дверь тихо скрипнула в тиши.
Родная, здравствуй! Расскажи
Мне про свои заботы.

Мы свет не станем зажигать,
Сумерничать приятно.
В потёмках лучше вспоминать:
С тобой вернёмся мы опять
На много лет обратно

В тот мир цветов и тишины,
И песни нашей звонкой.
В тот мир, где не было войны,
Где ты была без седины,
А я – смешной девчонкой.

Что будет без тебя со мной?
Я чувствую – теряю силы.
И одиноко, и постыло
Мне без тебя, моей родной.

Ты охраняла мой покой,
Так мало у меня просила.
Не слышу больше голос милый,
Смерть разделила нас чертой.

Сдавило сердце – не вздохнуть,
Покой потерян и не спится,
Тоска в душе моей гнездится.

Живу вполсилы, как-нибудь.
Как мне одной продолжить путь?
Как жить подстреленною птицей?

По путям ближайшею дорогой
В институт нас провожала ты.
Ласковой была тогда и строгой,
Излучали нежность и тревогу
Милые, родимые черты.

Я сейчас иду по тем же шпалам.
Кладбище – последний твой приют.
Машут клёны ветками устало.
Мама, как давно тебя не стало!
Одиноко и тоскливо тут…

Пред тобой всегда я преклонялась,
Пред могилою твоей склонюсь.
Жизнь промчалась и подходит старость.
Ты навек в душе моей осталась.
Безутешна, неуёмна грусть.

Холм голубел всегда весною.
На взгорье был Казённый лес.
И детство было. Чередою
Прошли года. Тот холм исчез.
Остался лес. Исчезло детство.
Цветы с голубизной небес –
Счастливых детских лет наследство,
Как талисман, всегда со мной
И, как проверенное средство –
Переноситься в край родной.

Зазнобила мне сердечко
И себя уберегла,
Ах ты, речка, Вёрда-речка,
Заливные берега.
Ах ты, речка, Вёрда-речка,
Заводь в лилиях бела.
Лодка. Блики. Тихий вечер.
Позабытые дела.
Не пойму я ни словечка –
Что там шепчут камыши.
Ах ты, речка, Вёрда-речка,
Не волнуйся, расскажи.

Жара. Как ни мила столица –
В один из этих жарких дней
Уехать бы, с покоем слиться
Рязанской родины моей.
Дорога. Тихий край безлюдья.
Поля – былых трудов следы.
Вон – разомлев от многопудья,
Устало разлеглись скирды,
Подмяв зелёные покровы,
Храня незыблемый покой.
Так дремлют на лугу коровы,
Вконец сморённые жарой.
Вон – отдыхающие пашни,
Черней чернеющих грачей,
Открыто славят труд вчерашний
Всей обнажённостью своей.
Когда дохнул прохладой вечер –
На пашнях, стриженных полях
Как будто распрямила плечи
Разгорячённая земля.
На горизонте в лёгкой дымке
Леса венчают косогор.
А из-под шапки-невидимки
Луна выходит на простор.
Всё скрылось. Только вереницей
Мелькают призраки-кусты.
Автобус к новой жизни мчится –
К тем огонькам средь темноты.

Дорога детства так знакома:
Сиренью улицы цветут.
Я тороплюсь к родному дому,
Где так тепло, когда там ждут.
Врезаясь в тишь, ревут машины
Среди приземистых домов.
Сирень. Дома. Базар старинный
И горлицы гортанный зов.
Тут скоро запах старой липы
Без спроса в каждый дом войдёт,
Прорвутся тепловоза хрипы,
Старушки сядут у ворот
Поговорить о пережитом.
Вот рядом – руку протяни,
Хлопочет кто-то деловито,
А в окнах вспыхнули огни.
Жизнь затихает. Тёплый вечер
Улёгся в розовых садах.
Пришла Весна на место встречи,
Накинув бережно на плечи
Платок в сиреневых цветах.

Позвали скворцы в утро мая меня,
в Мытищи за мной прилетев,
когда всколыхнул тишину их напев,
мечтой возрожденья маня.
Он весь – постоянства и правды настой,
доверчивости торжество –
как будто явило само волшебство
надежды лучистый настрой…
Он – оклик из детства в родимом краю,
восторг, что таился во мне…
Но детство ушло. И в разбитой стране
я жизнь доживаю свою.
Доверчивость… О! Мы страдали не раз,
поверив лгунам наперёд.
Ослабла страна. И раздроблен народ.
А правда – жестока подчас.
Что в ней? Гимн убийству. Тщеславный разбой.
Как выжить? Как стать мне сильней?
Помилуй нас, правда сегодняшних дней, –
ты нашею стала судьбой.