Михаил Буканов - Тетери-потятери! Иди! Поэзия

Тетери-потятери, кто нам здесь указ?
Под бомбёжкой матери выносили нас.
Братья наши старшие не пришли с войны,
Так что пригодились мы позже для страны.

Пацаны начала мы злых сороковых,
Тоже разделилися на мёртвых и живых.
Половина выжила, половина нет.
Времена суровые, и судьба не в цвет.

Нас сейчас осталося, в целом, ничего.
Жизнь нас мяла, метила, всех до одного.
Нам пути не скатертью, камни да бугры,
Были мы и сыщики, были и воры.

Что могли, то сделали, всё, уйти пора,
Впрочем, продолжается вечная игра.
Что там напророчило колесо судеб
Новым поколения пареньков и дев?

Где-то там, во тьме, без света
Обреталася планета.
А над ней носился дух,
Услаждая тишью слух!

Что-то скучно стало, что ли,
Дух подумал о приколе,
Отделил он свет от тьмы,
Звёзды вынув из сумы.

А потом зажёг светило,
Что б оно Земле светило,
Примастрячил к ночи день,
Стало лучше, ясен пень!

Духарился дух, как птица,
Так читалася лествица,
Звери, рыбы, птицы, гад.
Голый, в перьях, иль мохнат.

Тут бы взять остановиться,
На беду пришла девица,
Заявила, мол, Лилит,
И безмужичье её злит.

Не пошёл ей дух навстречу,
Только буркнул, шельму мечу,
Всю окрасил в чёрный цвет,
И отправил на тот свет.

Мир решил отдать Адаму,
Дал и для Адама даму,
Но, в невинность их вогнал,
Чем в конец и заманал.

Все вокруг плодятся звери,
На деревьях и в пещере,
От соитий рёв стоит,
А Адам на Еве спит.

Дух-он тоже был с расчётом,
Отступать решил с почётом,
Змея мудрого послал,
Ну, а тот проглоголал.

Скушай яблочко ты Ева,
Скоро будешь ты не дева,
И Адам, довольно спать,
Не простит природа-мать.

Тут в процесс пошли рефлексы,
Камасутра глыбит сексы,
Телевизора-то нет,
Секс на ужин и обед.

Вроде дух журил кого-то,
Только мир – его работа.
Мы – расходный матерьял,
Дух – создатель всё объял!

Дело было раз в Керчи,
Водки где – хоть год торчи.
В средостеньи двух морей.
Там-то жил наш брадобрей.

Айсор был он, не еврей,
Стриг и брил мужик зверей.
Делал холю им ногтей,
И милашек из чертей!

Впрочем, мог и холостить,
Что б проблемы упростить.
Иль купировать мог хвост,
Если шёл тот в бурный рост.

В целом, сей ветеринар,
Был безопасен, как бинар.
Где, когда состава два,
Не болит и голова!

А когда составчик слит,
Он живое враз спалит.
Что дышало – всё в тлену,
У Люцифера в плену!

Наш айсор и водка врозь
Безопасны, хоть их брось.
Но когда одно в другом,
То парнище – дураком!

Раз он принял литру в рот,
Мир вдруг стал наоборот,
Стал враждебен и поган,
Взвыл айсор наш, как орган.

Навалилась грусть-тоска,
Захватила за бока,
И, колом вооружась,
Зашагал он, чуть держась.

Стен он вражеских достиг,
И внезапно вдруг постиг,
Вот они его враги,
На протяжности руки.

В драке он жестокой пал,
До утра в траве проспал,
Утром смотрит, вот те на,
Вся ограда сметена.

Кто-то вражеской рукой,
Ночью вёл жестокий бой.
Весь ракушечник – в труху,
Негде сесть и петуху.

Вдруг, по радио, ему,
Говорят про власть в Крыму,
Крым отколот в эту ночь,
Украина, с плачем, прочь!

Понял он, за ним придут,
Воздаянье воздадут.
Крым – не собственный забор,
Может вызвать и раздор.

Это ж надо, с пьяных глаз
Отхреначить Крым на раз.
И решил мужик – молчок,
Свой роток, да на крючок!

Перестал он ханку жрать,
И заборы разбирать,
Враз повысил свой статут.
Куаффёр он среди тут!

Мол, французский куаффёр
Не имеет хлеб с афёр.
Где тот Крым и где айсор?
Их и сравнивать – позор!

В полковой разведке —
Жуткие ребята,
Все, отнюдь, не детки,
В плен берут без мата.