Михаил Буканов - Тетери-потятери! Иди! Поэзия

Нет здесь очень юных,
С пылкими очами,
В шуточках чугуных
Смыслы бьют мечами.

Времени всего-то
Тьфу на изготовку,
Впереди работа,
Получи шамовку.

Встали, поскакали,
И ушли в туманы,
Там где кровь лакали
Смерти и обманы.

Там где чёт и нечет,
Иль орёл и решка.
Там ты, может, кречет,
Ну, а может, пешка.

Верят, что вернутся,
Как любой убитый.
Бог не даст загнуться,
И придёшь не слитый!

Ужас это, если страсть,
Ниоткуда вдруг взялась.
И корёжит в жуть тебя,
Всё спокойствие губя.

Ладно, если ты влюблён,
И в страданьях закалён,
Но, к примеру, ты – игрок,
Не играть что дал зарок.

Или, скажем, наркоман,
У кого с иглой роман?
Вот задумал завязать,
А тебе, кончай дерзать!

Продолжай, ведь хорошо,
Кайф по вене вон пошёл,
Как же можно кайф прервать?
Засыпай, иди в кровать!

И не вздумай применять,
То что может страсть унять,
По малой, в пример, в игре,
Или водку поутре.

Просто взял и завязал,
Сам себе о том сказал,
И держись, друзей здесь нет,
Страсть – прощальный твой сонет!

Жил был старый клоун, звали его Клёпа,
Видит, что приходит на работе жопа.
Не идёт реприза, не смеётся зритель,
Враз сменил искусство, стал могил смотритель!

Клоун раньше часто выходил во фраке,
Плакал и смеялся в шутовской он драке.
Ныне, с постной рожей, он среди прохожих,
Горечью с печалью на него похожих.

Там про боль расскажет, там тоску утешит,
Словом ободренья неприятность стешет.
Ну, а если можно, над собой пошутит,
В душу он не лезет, а печаль замутит.

А потом стал главный церемонимейстер,
Что, по положенью, в цирке шпрехтшталмейстер.
Гонорары были просто выше крыши,
Все его печали под метлу, как мыши.

Вроде всё в порядке, тут и старость в радость,
Только клоун запил, самую пил гадость.
И сгорел в минуты, или там в недели,
Под забором сгинул, не в своей постели.

Одолела, видно, старого кручина,
Тяжела ты стала старости пучина.
Верил старый в Бога, жизнь не мог оставить,
Так решил на водку гиблую поставить!

Ну, не может клоун в похоронном доме.
Он копыта кинул в молниях и громе.
Вроде в рёве бури шёл «Парад, алле!»
Клоун расставался с жизнью на земле!

Сон крадётся лапками,
Лапками – царапками,
Закрывает мне глаза,
Весь пушистый, как коза!

Я-дневальный, мне нельзя,
Погружаться, в сон скользя.
Я щиплю себя рукой,
Уходи долой покой.

Что бы чуть себя взбодрить,
Мне б неплохо покурить,
Но, и то не для меня,
Зря желанием маня.

Тут я вспомнил Ирку – ****ь,
Что давно решила дать,
Правда, только через брак,
В мать её и просто так!

И, динамо, прокрутив,
Пела на один мотив,
После церкви всё твоё,
И сама я и шмутьё!

Обманула, обвела,
Из постели убегла.
Так я злостью запылал,
Я ж с ней ночь тогда базлал!

Тут и вахте виден край,
Спать ложись, не помирай.
Прав Толстой был, терпентин-
Он полезен в карантин.

Терпентин есть скипидар,
Очень нужный божий дар.
Ирка ж, девочка – смола.
Позже все решим дела!

Оторвали в драке таракану ножки,
Стал он плохо слышать, не бежит с дорожки.
Потому что слышит таракан ногами,
Вот такие мысли. Если ты с мозгами!

Коли где хоронят, не спеши со смехом,
Может обернуться шутка кверху мехом.
Если кто-то с краю, не пихай под горку.
Слушай мои речи и цени Егорку!

Все м ои советы точно изумруды,
Отрывал их всюду, смёл навоза груды.
Пользуйся, приятель, уцепляй богатство.
Ты, да я, да деверь —филозофов братство!

Поднесите толька, люди пол стакана,
Все открою тайны, честно, без обмана.
Я по жизни крепок, мозгой закидаю,
Мне нужна трибуна, в мыслях пропадаю.

Играл король на флейте,
Тонул корабль на рейде,
Кричали попугаи,
Но ели расстегаи!

Нет, это попугаи
Играли в расстегаи,
Король тонул на рейде,
Причём кричал о флейте!