Михаил Буканов - Тетери-потятери! Иди! Поэзия

И, конечно, вот же, хват.
Муж подруги, старый Гнат.
Слово за слово, да вот
Я ему ногой в живот.

Отлетает он назад,
Закатил совсем глаза,
Тихо охнул и обмёр,
Я к нему, а он помёр!

Так теперь на нарах я,
Плачет Гнатова семья,
И её стенанья в ряд
Украшают в смерть парад.

Ну, скажи, не дурачок,
Нонче всё в один пучок,
Ей наследство, мне сидеть,
Мир в решёточку глядеть!

А откинусь, так она
И не вспомнит, сатана.
Мало ль Гнатов на Земле?
Глядь, она опять в седле!

Просто старая расчёска,
Да бумаги пергамент,
И прислушалась вся вёска,
Не пуститься ль в пляс в момент.

Пой «Лявониха» – старуха,
Танец просят каблуки,
Ничего, уйдёт разруха,
Коли живы мужики.

Белорусская деревня,
Три землянки, хат здесь нет.
Здесь жильё славян издревне,
Новым срубом сельсовет.

Всё вражины попалили,
Скот угнали, в поле гарь,
Лучше б нас они не злили,
Не гневили неба хмарь.

Ничего в той вёске нету,
Ни скотины, ни зерна.
Но восстанут избы к свету,
Коли музыка слышна!

Вот у Чёрной, у реки,
С пистолетами враги.
Там и Пушкин и Дантес,
А вокруг зима и лес.

Да дуэль не удержать,
И руке не задрожать,
Оба вы попали в цель.
Тем и кончилась дуэль!

Кто и помнил бы Дантеса?
Из какого интереса?
Муж сестры жены поэта.
И забыли бы про это.

Был майор Мартынов крут,
Но, отнюдь, не баламут.
Не спускал обид задор,
Или, что б болтали вздор!

Вот с поручиком дуэль,
Но, ему носить шинель,
А убитый, на шинели,
Был доставлен до постели.

И, в истории герой,
Не убит лихой порой.
Старость, горечь от разлук?
Доживает век без мук!

Простаком был Герострат,
Всё решил на свой уклад.
Храм Афины запылал,
А народ его заклал.

Но, в историю попал,
Славен ноне на века.
Сколько их на пьедестал,
Вроде грека-дурака?

В небе месяц денюжкой поломанной,
И не светит и не греет, тля,
Я лежу игрушкой забракованной,
А наутро ждёт меня петля.

Ни к чему мне утро, зря торопится,
Проводить меня в последний путь.
Погоди, силёнок малость скопиться,
Я ещё рвану куда-нибудь.

Ох, и хлёстко бьют здесь полицаюшки,
Не жалеют рук своих и ног,
Мне б размером стать поменьше заюшки,
Да в нору нырнуть бы под порог!

Лёгкий шум меж стрехою и крышею,
И оттуда резачок на пол.
Пять минут, считайте, звали Гришею,
Ножик часовому, в руки ствол.

Не сбылось, что было напророчено,
Виселица, свежей гари пыл.
Всё в деревне в доски раскурочено,
День январский краток и постыл.

До чего легки вы сны посмертные,
Всё дано, что нету наяву.
В никуда вы, ко всему инертные,
Партизан валяется во рву.

Что, кадеты, в плен попалися?
Пощекочем вас клинком.
Тут немногие осталися,
Бились с красным кав. полком.

Офицеры все поранены,
Трое вовсе вон лежат.
Но, погонами огранены,
Перед смертью не дрожат.

Изменилась ситуация,
Ведь не дале как вчера,
Пулемётов апробация,
Шли расстрелы на ура.

Тех сегодня, этих ранее,
Нет ни наших, ни чужих.
Хорошо в Раю собрание,
Там и барин и мужик.

Все легли за дело правое,
И по всем умершим грусть.
Вот же времечко кровавое,
Перемены гложут Русь!

Раньше были за народ
Наши демократы,
Младший брат у нас урод-
Сами виноваты.

Обогреть и обтесать,
Приучить сморкаться,
Вот, и ногти не кусать,
Во пьяни – не драться.

Подарить ему букварь,
Да копейку-книжку,
И внушить, что он не тварь,
Когда хватит лишку.

Было, сами шли в народ,
И с литературой,
Приоденутся как сброд,
Вроде с массой-дурой.

Получивши же отлуп,
Очень обижались,
Мол, народец пьёт и глуп,
Зря мы с ним вожжались!

Нынче демократ не тот,
Бьёт народ безменом,
Мол, русак, как готтентот,
Склонен он к обменам.

На ваучеров муру
Купится как надо,
Мы ж – имущество в нору.
Кто тут нам преграда?