Юрий Грум-Гржимайло - Ствол ручья. Стихи разных лет

Над откосом бронза льется звуком,
Взгляд летит и падает в простор,
Нынче в мире встречам и разлукам
Стало тесно с некоторых пор.

Церковь загорожена лесами,
Древний парк раскопками изрыт, —
Небо вдруг затянет облаками
Вовсе не по правилам игры.

Что ты хочешь – царство иль полмира
На виду у здешней красоты?
Ешь банан и наслаждайся пиром,
Слушай звуки дивной чистоты,

Уносись душою без оглядки
Над тугой излучиной реки,
Мы еще с тобой играем в прятки,
Но метки небесные стрелки,

Мы уже повязаны сердцами,
Как бы ты не поднимала бровь,
И сидит на склоне рядом с нами
Крохотная девочка – Любовь.

Под пытливым взглядом этой крохи
Ощущаю привкус седины
И тебя.
Ты из другой эпохи,
Мы с тобой похожестью больны,

И каким-то непонятным чудом
Искривились, сжались времена
Я в тебя был занесен оттуда,
Как и ты занесена в меня.

Вечернее метро всегда одно —
В случайных встречах, будничных заботах.
А я смотрю задумчиво в окно,
Надеясь встретить близкого кого-то.
Еще нам можно малость пошалить:
Нечаянно отчаянно прижаться.
А тем, которым надо выходить,
Подсказывает дверь: «Не прислоняться».
На пластике – металла серебро
И станции размечены кружками,
И черное подземное нутро
Зелеными встречает огоньками.
Под городом проносится состав…
Еще немного – я тебя покину,
И ты, так мне ни слова не сказав,
На остановке вдруг посмотришь в спину…

В переходе играет мальчишка,
Под ногами футляр примостив,
И его одинокая скрипка
Незнакомый выводит мотив.

Вдруг под гулкими сводами тонко
Затрепещет она под смычком
От любви, как смешная девчонка,
На свиданье спеша с пареньком.

Мы пройдем и положим монеты,
Может быть, постоим у стены,
На душе сохраняя просветы
От живущей на грифе струны…

Вот здесь венчался Пушкин с Гончаровой.
Венчались Александр и Натали.
Большого Вознесения основа
Спустилась к алтарю на твердь земли.

Горели свечи, платья дам шуршали,
И ладан отделялся от кадил…
Московскою красавицей Натальей
Господь поэта в жизни наградил.

И пусть потом суды и пересуды
Ее и обелят и очернят,
Но в ту минуту совершалось чудо —
Поэта с Музой свадебный обряд.

Я опять по усадьбам московским брожу,
Тихий шорох веков говорит под ногами,
Хороводится окон и арок ажур,
И кричит над бурьяном барочное пламя.

На руинах дворцов, в запустенье прудов
Есть какой-то невидимый привкус прощенья,
И, когда прихожу на кладбище годов,
То они надо мной совершают крещенье.

По тропинкам бреду, спотыкаюсь, и вновь
Прихожу в вознесенную заповедь храма,
Из своих тайников извлекая любовь,
Как священник ковчег со святыми дарами.

Пусть судьба надо мной посмеется опять
Чистым оком воды среди ряски и тины —
Не могу, не хочу свою душу распять
На дешевом кресте мимолетных гостиниц,

Я хочу приходить как целебный родник,
Падать в сердце и греть, как сияющий лучик,
Даже в тот, невозможный, отчаянный миг
На краю грозовой наползающей тучи…

В морозной дымке – купола Кремля
Горят над всем заиндевелым небом.
Московская стозвонная земля
На семихолмье выбелена снегом.
Преображенье – город стар и нов,
В своем единстве и велик,
и чуден —
Вновь говорит:
«Приди ко мне в Москов»,
Бросая солнце в утро новых буден.

В переулках старых за Арбатом
Времена оставили следы,
Из трехпрудных маленьким квадратом
Стали Патриаршие пруды,

И, плюя на дорогие джипы,
Поредевший соблюдая строй,
Возле школы кланяются липы
Тротуару древней Поварской.

Ты представь Остоженку остожьем —
Вольным лугом, где стоят стога,
По-иному мы увидеть сможем
Переулков тихих берега.

Я хочу, чтоб пред тобой сложилась
Странная мозаика Москвы,
И ее пленительная сила
Из времен прошедших и живых.